Р. Сементковский - Дени Дидро (1717-1784). Его жизнь и литературная деятельность

Второе место в плане Дидро занимают гимназии. Преподавание в них должно начинаться с арифметики, алгебры и геометрии, потому что эти предметы наиболее развивают логическое мышление и дают ему определенность и точность. «Попробуйте обучить детей геометрии, и вы увидите, какая перемена произойдет с народом невежественным и суеверным». Затем следуют физика, география и астрономия, ибо «образованному человеку стыдно ничего не знать о земле, по которой он ходит, или о небесном своде, который он ежедневно видит». Естественные науки изощряют зрение, обоняние, вкус и память детей. Историю надо непременно начинать с отечественной. Что касается до древних языков, то весьма спорно, заслуживают ли они того времени, которое им посвящается, – и Дидро спрашивает себя: нельзя ли воспользоваться детскими и юношескими годами с большею пользою для учащихся? Тем не менее, он не решает этого вопроса окончательно, но безусловно требует, чтобы преподавание древних языков было значительно сокращено. Изучение классической древности необходимо только для писателей и поэтов; для остальных же сословий польза от него лишь относительная, и во всяком случае грамматикою следует заниматься гораздо меньше, а переводить надо по возможности больше. «Словам придают слишком большое значение; надо больше заботиться о содержании».

Из сказанного видно, что и план гимназического образования, предложенный Дидро, вполне соответствует не только его общефилософским принципам, но и тем требованиям, которые стали постепенно осуществляться в самых культурных странах много десятилетий спустя. Говоря об университетском образовании, он высказывается за большую практичность. Например, он восстает против чрезмерного изучения римского права, которое приводит к тому, что ученый юрист иногда бывает менее сведущ в положительном законодательстве своей страны, чем люди, никогда не изучавшие теории права.

Но не будем входить во все детали предложенного Дидро плана. Дальновидность его в этой сфере государственного управления слишком явно бросается в глаза. То, чего Дидро требовал, отчасти уже осуществилось, отчасти осуществляется, как осуществилась или осуществляется почти вся его политическая программа, изложенная в многочисленных статьях «Энциклопедии». По отношению к его государственным воззрениям повторяется то, что мы отметили уже, говоря о его философии природы. Если он указал истинно научный метод исследования естественных явлений, если он предугадал или уже довольно обстоятельно развил, как мы видели, капитальнейшие естественноисторические теории, как, например, теории происхождения видов, трансформизма, борьбы за существование, наследственности и так далее, если он предусмотрел даже многие практические приложения естественной науки, вроде телеграфа, [1]то и в сфере политической он сделал столь же важные и отчасти поразительные открытия. Весь государственный строй современных просвещенных народов в основных чертах намечен им такою твердою рукой, что его пророческий дар оправдывается и тут, так сказать, по всей линии. Чтобы в этом убедиться, стоит только перечитать соответствующие статьи «Энциклопедии». Пробегая их теперь, по прошествии более века после смерти Дидро, думаешь, что читаешь строки, написанные просвещенным современником, – так близки его взгляды нашим, настолько его сердце бьется в такт с нашими сердцами, и если мы отказываемся повторить здесь главные мысли Дидро, то потому, что они теперь общеизвестны, хотя были целым откровением для его времени, через посредство «Энциклопедии» послужили могучим толчком к созданию современного нам общественного и политического строя и служат до сих пор главным источником дальнейшего его развития в направлении, соответствующем благополучию большинства людей.

Но Дидро был смелый и гениальный новатор не только в науке, общественных и политических вопросах; не менее решительно было его влияние и на искусство: беллетристике, живописи, скульптуре он также указал новые пути, по которым они движутся до сих пор. Хотя мы под энциклопедистами разумеем многих знаменитых деятелей прошлого века, но в сущности почти единственным полным воплощением энциклопедизма был Дидро, так как по обширности знаний во всех отраслях человеческого мышления, по решительности, с какою он подверг их пересмотру, по верности указанных им новых путей никто с ним не выдерживает сравнения, ни Вольтер, ни Д’Аламбер, не говоря уже о других, менее знаменитых деятелях. В сущности, их называют энциклопедистами только потому, что они принимали участие в «Энциклопедии». Но единственный из них, проложивший совершенно новые пути и естествознанию, и философии, и общественным наукам, и политике, и искусству, был Дидро.