Юрий Зобнин - Дмитрий Мережковский - Жизнь и деяния

Вот на этом-то фоне, под понятный всем, привычный и призывный русский церковный набат, и прозвучали слова:

– Товарищи! Братья и сестры! К вам обращаюсь я, друзья мои…

После этого Гитлер уже в июле 1941 года мог смело стреляться, ибо весь многовековой европейский исторический опыт убедительно свидетельствовал, что победить невероятно живучую и упрямую Россию, объединившуюся для ведения Отечественной войны, практически невозможно. Дубина народной войны, как справедливо писал в свое время Лев Толстой, поднялась со всей своей грозной и величественной силой и, не спрашивая ничьих вкусов и правил, с глупой простотой, но с целесообразностью, не разбирая ничего, поднималась, опускалась и гвоздила на этот раз немцев до тех пор, пока не погибло все нашествие. Вековой кошмар цивилизованной Европы – бородатые русские мужички с топорами (и автоматами!) и «козаки» вдруг во множестве явились и теперь из мрачных лесных и степных российских пространств и гвоздили пресловутой дубиной супостата до тех пор, пока чувство оскорбления и мести не заменилось презрением и жалостью к побежденным. И прибавить к этому – ввиду печальных европейских руин 1945-го – по большому счету, нечего.

Поздним вечером 4 сентября 1943 года Сталин принял в Кремле Сергия вместе с митрополитами Алексием (Симанским) и Николаем (Ярушевичем). Согласно преданию, Сталин, в присущей ему манере юмора «макабр», в начале беседы полюбопытствовал: отчего Московской патриархии не хватает священников?

– По разным причинам, – ответил Сергий. – Так, скажем, бывает – готовишь священника, а он вдруг становится Генеральным секретарем ЦК ВКП(б).

Сталин, как известно, был недоучившимся семинаристом.

На этой встрече договорились о беспрепятственном создании духовных учебных заведений на территории СССР, о нормализации управления приходами, об издании ежемесячного церковного журнала. Сергий настаивал на освобождении священников, заключенных в лагерях, тюрьмах и ссылках, и на восстановлении в гражданских правах освобожденных из заключения. Наконец встал вопрос о созыве Собора, призванного избрать после восемнадцатилетнего (!) перерыва Патриарха.

Сталин не возражал. Более того, по его предложению в качестве резиденции будущего главы русской Церкви и служб Патриархии был определен особняк, служивший ранее, до войны… резиденцией германского посла графа Шулленбурга.

8 сентября 1943 года в Москве состоялся Собор епископов, избравший Патриархом Московским и всея Руси митрополита Сергия. Русская Церковь вновь возвращалась к каноническому строю своей организации. Впрочем, сам Сергий говорил на Соборе только о войне. По его настоянию, Собор принял составленное Патриархом постановление о том, что «всякий виновный в измене общецерковному делу и перешедший на сторону фашистов, как противник Креста Господня, да числится отлученным [от Церкви], а епископ или клирик – лишенным сана».

В 1944 году в стране было вновь открыто более 200 храмов. Разумеется, это был не конец противостояния русской Церкви и коммунистического режима: впереди были новые гонения и испытания, был неугомонный, бодрый разрушитель Хрущев, пообещавший показать всему миру «последнего попа» (наряду с «торжественным обещанием» построить коммунизм для «нынешнего поколения советских людей»), был и муторный, лживый брежневский «застой» с его казенным «государственным атеизмом» и арестами священников-диссидентов» (не по политическим, разумеется, статьям). Собственно «конец» наступил в 1991 году: коммунистическая власть неожиданно пала, увлекая в своем падении и Советский Союз, русская же Церковь, в очередной раз оказавшись в российском разброде, вновь принялась «собирать камни».

Теперь на прозвучавший в 1943 году отчаянный вопрос Зинаиды Гиппиус: «Если епископ Сергий уже 26 лет проповедует „ истину небесного идеала“ – сколько еще лет ему понадобится, чтобы „достичь отмены рабства“ куда горшего, чем старое, крепостное?» – ее оппонент мог бы четко ответить:

– Еще сорок восемь лет.

В схватке с коммунистическими «безбожниками», применявшими в своих гонениях все мыслимые формы государственного насилия, какие могла изобрести тоталитарная власть в XX столетии, русская Церковь, чьим оружием был только наперстный крест в руках запуганных до немоты приходских священников, одержала бесспорную и полную победу.

«…И врата ада не одолеют ее» (Мф. 16. 18).

Патриарх Сергий умер 15 мая 1944 года. 31 января 1945 года в Москве начал свою работу Поместный собор Русской православной церкви, на котором, помимо отечественного духовенства и мирян, присутствовали православные патриархи иих представители из Румынии, Сербии, стран Ближнего Востока, а также зарубежные иерархи Московской патриархии. Всего Собор составили 204 участника. Такого полномочного собрания русская Церковь не знала с 1918 года. 2 февраля 1946 года Собор избрал Патриархом митрополита Ленинградского и Новгородского Алексия (Симанского), который был местоблюстителем престола после кончины Сергия.