Исай Абрамович - Взгляды

Связь ленинской концепции социалистической революции 1917 года с теорией "перманентной революции" Троцкого, родившейся в 1905 году, была тогда ясна всем. Вот что, например, писал Н.И. Бухарин в брошюре "От крушения царизма до падения буржуазии", изданной в 1918 году:

"Перед российским пролетариатом становится так резко, как никогда, проблема международной революции. Вся совокупность отношений, сложившихся в Европе, ведет к этому неизбежному концу. Так перманентная революция в России переходит в европейскую революцию пролетариата". (стр. 78).

В 1919 году была переиздана старая работа Л.Д. Троцкого "Итоги и перспективы революции", в которой наиболее полно излагается теория перманентной революции. В 1921 году она была издана Коминтерном на английском языке. К коминтерновскому изданию автор написал предисловие, в котором, в частности, говорилось следующее:

"Завоевав власть, пролетариат не может ограничить себя буржуазной демократией. Он вынужден принять тактику перманентной революции (подчеркнуто Троцким – Авт.), т. е. разрушить барьер между минимальной и максимальной программой социал-демократии, вводить все более и более радикальные реформы и стремиться к прямой и непосредственной поддержке европейской революции".

"Разрушить барьер между минимальной и максимальной программой" – но ведь это и есть ленинская формула о перерастании буржуазно-демократической революции в социалистическую. Предпосылкой такого перерастания является завоевание власти пролетариатом, который логикой своего положения вынужден "вводить все более и более радикальные реформы".

Невольно возникает вопрос: если теория перманентной революции так противоречила общим принципам большевизма, почему никто в партии, в ЦК, в Политбюро не возразил Троцкому? Особенно на его предисловие, в котором он в 1921 году подтверждает правильность работы, написанной им шестнадцать лет назад, когда он еще не был большевиком?

Взгляды Ленина на характер русской революции приблизились к взглядам Троцкого после написания книги "Империализм как новейший этап развития капитализма". Теперь уже сам Ленин стал рассматривать русскую революцию как первый этап мировой социалистической революции, так как теперь, в эпоху войн и революций, приход пролетариата к власти не мог уже быть преждевременным.

Что касается спора, разгоревшегося в свое время между Лениным и Троцким по вопросу об организационном принципе строительства партии, то и здесь правота была на стороне Троцкого. Это особенно ясно сейчас, когда для большинства истинных марксистов стало аксиомой, что тот сверхцентрализм, который был положен Лениным в основу организационных принципов партийного строительства, стал причиной многих бед партии и страны.

Против сверхцентрализма Ленина выступал не только Троцкий; главными оппонентами Ленина были Мартов и Плеханов. Став большевиком, Троцкий примирился с ленинскими организационными принципами. Но после смерти Ленина, увидев, до чего довели Сталин и сталинцы эти принципы, Троцкий счел необходимым в своей брошюре "Новый курс" дать свое разъяснение принципам демократического централизма, сводившее на нет их отрицательные стороны.

Об отношениях между Лениным и Троцким, как свидетельствует сам Ленин, лгали и сплетничали много. Но особенно беззастенчивой стала эта ложь, переросшая в клевету, после смерти Ленина, в период внутрипартийных дискуссий. Пиком этой кампании были тридцатые годы, период "процессов ведьм" в Советском Союзе. К сожалению, перед нажимом Сталина и сталинского аппарата не устояли многие. Выше я писал о том, как не устоял под этим нажимом А.М. Горький.

Но совсем непонятно, зачем понадобилось поддерживать вымышленную версию о противоречиях между Лениным и Троцким Р.А. Медведеву в своей книге "К суду истории"?

Приведя те же две цитаты, которые приведены мной на стр. 27–28 настоящей книги (отзыв Ленина о Троцком в воспоминаниях А.М. Горького в редакциях 1924 и 1930 гг.), Р.А.Медведев пишет:

"Мы думаем, однако, что более точная редакция данного разговора содержится как раз в издании 1930 года. В 1924 году Горький не мог и не стал бы писать все то, что Ленин говорил ему о Троцком".

Утверждение это голословно, некомпетентно и нелогично.

В 1924 году А.М. Горький находился за границей, ни от кого не зависел и мог писать то, что он считал нужным о ком угодно. Никаких оснований угождать Троцкому у него не было. Разговор с Лениным еще был свеж в его памяти: с того времени, когда он состоялся, прошло всего три-четыре года. Наконец, если Горький считал почему-либо неудобным приводить столь отрицательный отзыв Ленина о Троцком ("С нами, а не наш. Честолюбив – и есть в нем что-то от Лассаля"), он мог бы просто не писать о нем. Не писать, а не приводить прямо противоположный отзыв, т. е. по Медведеву – заведомую ложь.