Array Array - Фабрика здоровья

- Где вы прочитали все это, о чем сейчас глаголили? - спросили меня, выводя пару.

Я сел на заслуженный отдых. Злобно толкнул Братца, а тот начал оправдываться: мол, никак не мог понять, о чем же я толкую. Тут его выдернули и велели идти к доске рисовать таблицу.

- Слева - Лучшее Предприятие, - диктовали ему, не глядя. - Справа - Худшее.

"Лучшее", - старательно вывел Братец. "Ху..."

Рука с мелком зависла. Братец чуть присел, одновременно медленно и воровато разворачиваясь. Такое лицо у него было, когда он, не дожидаясь поезда, блеванул при дверях на станции закрытого типа. Немой призыв к терпимости, не лишенный угрозы.

Сестра таланта - вернее, братец - уложил пухлый учебник в коротенькое слово, и то недописанное. Нельзя было дописывать. Рано. Рассвет еле брезжил.

Чередование времен года как явление не лишено печали. Весна наступит, лето, но радость какая-то не окончательная. Потому что знаешь, что дальше будет. И люди, обживаясь в этих временах, перенимают у них некоторые свойства. Например, способность иметь приметы.

У всякого времени года свои приметы: грачи прилетели, соловей запел, картошка гниет, кот морду прячет, пришла беда - отворяй ворота, и так далее. А у людей - другие приметы: депрессия, например, обостряется; осенью - это понятно, а весной - от дурного предчувствия новой осени.

У нас в больнице работал один доктор с депрессией. Он хороший был, тихий, но депрессия у него была настоящая, а не просто там какое-нибудь настроение плохое. Имел, короче говоря, подтвержденный диагноз. Его за это никто, конечно, не гнал. Потому что может ведь ходить на работу? Может. Ну и пусть ходит. Вот я иногда не мог ходить на работу, так это было непростительное заболевание, хотя и повальное-эпидемическое.

И этот доктор, одинокий человек, обрастал приметами. По его приметам, правда, не удавалось определить время года, но я ведь о самом факте говорю. Зато удавалось определить, дежурит он сегодня ночь или нет. Если он шел на работу с мешочком, то без вопросов: дежурит. Это была аксиома.

Потому что в мешочке что? Покушать. Кто ж ему позволит нормально вечером. Суп в баночке и что-то еще. Он один жил.

Увидишь его - и вздохнешь облегченно, как будто на безоблачный закат посмотрел. Ясный день гарантирован. Никто тебя не дернет и не вынудит подменить. И так круглый год. Без смены времен.

Есть одна специальность с очень удачным названием: лечащий патологоанатом. Не ограничивается микроскопом.

Нашего я очень хорошо помню: как он ходил по отделениям, встревоженный чем-то и с разинутым ртом, в халате, рука об руку с каким-нибудь доктором. Больные вежливо здоровались, не зная, кто перед ними. А он смотрел пустыми очками, но видел все. Подмечал.

Это называется вот как: Активное Выявление. Означает, что доктор не сидит и не ждет, когда к нему притащится кляча, а сам отправляется по всем десяти этажам выискивать клячу, которая еще и не знает, что кляча, но догадывается.

Мне такое тоже пытались вменить в обязанность. Не тут-то было. Для меня стало приятной неожиданностью, что и на прозекторов этот приказ распространяется. И сгорают такие люди на службе, как всякие другие.

Один, например, сильно маньячит. Дом, где он живет, как раз окучивает Скорая Помощь моего приятеля. Ночью поступает вызов.

Клиент скачет, весь психически возбужденный:

- Я такой клинический случай знаю!

- Да на хер твой случай в три часа ночи.

Скорая Помощь явилась по случаю передозировки неустановленного наркотического вещества. Глава семейства, приличный субъект средних лет, решил разделаться с простительным стрессом. Хотя бы на время. Дело понятное, тяжкое: старик его захворал, положение аховое. Надо расслабиться, успокоиться.

Сам он ничем таким ужасным не увлекался, зато водился с одним увлеченным товарищем. Увлеченный товарищ слил ему якобы какой-то мутный герыч. Глава семейства ширнулся будто бы герычем и отправился путешествовать по вселенной. Ему стало по необузданному кайфу. И дышать-то забыл, как правильно, а потом и сам принцип забыл.

Скорая Помощь его разбудила. Человек проснулся в полном восторге, лежит, пускает слюну. Вокруг все чистенько, уютненько. Квартирка опрятная. Не какой-нибудь гоблинарий. Настолько все мирно и тихо, что даже доктор согрелся душой от умиления.

Дочка лет двенадцати тут же трется. Спрашивает:

- А сколько, сколько надо героина, чтобы было, как у папы?