Array Array - Житница сердоболия

Приятель посмотрел карточки-выписки: да, правильно: вторичный сифилис, разбросанный по разным пятилеткам, трихомонады - ну, это нормально. Так и должно быть.

- Паспорт, - спрашивает.

Ему подают свидетельство о рождении.

-?????

- Я не получала, - просыпается больная.

- Она и читать не умеет, - поддакивает сестра. - Пьет с семи лет, в школе и не показывалась. Но зато считает. работает в ларьке.

И шурин мой, адвокат, который раньше работал следователем, насмотрелся на такого рода пасторальные явления.

В одной Аркадии, рассказывает, был случай: тайное похищение дубленки в кафе. Девушка вошла, повесила ее на вешалку, и дубленку тайно похитили.

Сюрреализм развился в поимку воров: двоих глухонемых, которые увидели милицию и положили дубленку в подъезд, под батарею.

Следователь шурин отказался их допрашивать, потому что - как?

И милиция не знала, как. Ведь не узнаешь, кто снимал дубленку с крючка. А обвиняемые мычат и показывают друг на друга.

- Что тут страшного, - говорит шурин следователь, - дубленка на месте. Дайте пиздюлей и отпустите.

Дали. Потом, как в дурном сне, поехали зачем-то на квартиру, где жила хозяйка дубленки.

А там семья; и стены - шевелятся, и потолок шевелится. В буквальном смысле шевелятся, подобно слегка взволнованному морю. Живность кишит, тараканы отъявленные и отпетые. Откуда дубленка?

Сальвадор Дали умалчивает, самодовольно закручивая ус.

Следователь шурин стоял на одной ноге.

А население квартиры сидело в хорошем настроении.

А в другую квартиру первым приехал врач. Он выскочил милиции навстречу, притворил дверь в кухню, придавил ее спиной и закричал:

- Не ходите туда, не ходите, там крысы бегают и кошку едят.

Там и в самом деле бегали крысы и ели кошку.

В общем, долго можно рассказывать, пока хватит.

Приходит к моему приятелю-кардиологу один человек.

В карточке фамилия: Попандопуло.

Терапия началась с порога.

Приятель прищурился:

- Ну, я так понимаю, что "Свадьба в Малиновке" - ваш любимый фильм?

Лицо посетителя исказилось.

Знаете, какие самые любимые слова у доктора, когда он их пишет?

"Не открыли дверь"

Привозят тебя на вызов, ты поднимаешься пешком на восьмой этаж, звонишь, а там пусто, или полно, но неподвижно. И ты, высунув язык, выдираешь из карточки заказчика страницу с самым мясом, крупно выводишь: "Приходил доктор. Число. Час. Минута. Секунда. Подпись. Еще лучше - печать". И - в дверную щель.

Потом, конечно: Ай, ой, да мы, да это просто... Никаких ой.

Помню как я впервые испытал это наслаждение, незнакомое новичку.

Поначалу, в поликлинике-то петергофской, выходило иначе. Приезжаю, а дверь-то - распахнута. Бутылочные россыпи, а труп уже увезли. Негде и нечего писать. А родственник трупа мутно поднимается с дивана и обращается ко мне, не понимая, кто это я:

- Эй! Стой!... Что ж теперь делать?... Что ж теперь делать-то, а?...

Чувствуя, что душа моя сейчас даст слабину и треснет, я начал пятиться и вышел.

А в самый первый свой автомобильный выезд я отправился в цветущую деревеньку Тимяшкино, оазис среди кирпичных блоков современного Петергофа. Домик, палисадничек, калиточка. Шофер ждет, мотор рокочет. Я - в калиточку, к двери, стучусь: Эй, Эй!

Тишина. Дверь заперта. Заглядываю в окно - вроде, там кто-то лежит неподвижный типа бабули, на лежаке. Очень смутно видная бабуля, темно. А может, и не бабуля. Может быть, какая-то продолговатая вещь. Или дедуля.

Я долго прыгал под окнами, тряс карточкой, орал! Без толку. Вокруг бушевала зелень, безумствовали цветы, бубнили шмели.

- Да поехали, - сказал шофер.

Приехали в поликлинику.

- Там, видать, кто-то помер, - говорю я регистраторше. Та, в предпоследней стадии слоновой болезни, отзывается:

- Ну, так и помер. Так и пишите терапевту в журнал: не открыли дверь.

И чернила сверкнули золотом.

Дали мне, значит, отредактировать книгу про семейную психотерапию.

Я уже про стиль и качество не говорю, надоело.

Но ведь это какой-то кошмар! Я просто не представляю, как такое возможно!

Допустим, двенадцатилетний придурок плохо себя показывает (но по своему убеждению - хорошо): прогуливает школу, получает двойки по рисованию, курит траву, посасывает бормотушку и возвращается за полночь с бабой. Кроме того, его пару раз задерживала и отчитывала полиция за вождение в нетрезвом виде.

Папа, разумеется, сердится. Так же нельзя! Он-то сам позволял себе этакое только по достижении совершеннолетия, а бабу за полночь вообще привел один только раз, она и стала мамой этого мальчика.