Зинаида Гиппиус - Дмитрий Мережковский

Потом, когда Бунины уже уехали, в Висбаден приехал Гессен из Берлина, редактор уже там основанной газеты «Руль». Д. С. и я — мы писали в ней несколько раз, Гессен относился к нам недурно, через год издал даже мою книжку последних стихов, но в общем нам было не по дороге: Гессен — партиец, к.-д. (мы его знали в Петербурге), газета «Руль» — умереннее, чем в начале милюковские «Последние новости». В Висбадене (он остановился там же, в Нероберге) в беседе с нами он сказал как-то:

— Не могу простить себе, что вначале, только что приехав в Берлин из Советской России, я был — за интервенцию!

А так как Д. С. и я, мы были и в начале, и в конце, и всегда «за интервенцию», — то мы этой беседы и не продолжали.

Впервые: Гиппиус З. Н. Дмитрий Мережковский. Париж, 1951.

Гиппиус Зинаида Николаевна (8 (20) ноября 1869, Белев, Тульская губ. — 9 сентября 1945, Париж) — поэт, прозаик, критик, мемуарист.

З. Н. ошибается. Существует одна автобиография Д. Мережковского, приложенная к полному собранию его сочинений, «Вторая» — почти дословная перепечатка первой. (Прим. В. А. Злобина.)

Хитрая бестия (франц.).

Славянская душа (франц.).

Оплошность (франц.).

Поражать мещанина (франц.).

Буренин. (В. З.)

Вершина супружеской любви (франц.).

Целиком (франц.).

Давние выставки картин, ежегодные, переезжавшие потом в разные города (передвижные) и обычно состоявшие из картин старых, признанных традиций художников. (З. Г.)

Предназначенные (франц.).

У З. H. это выразилось в форме эпиграммы. Привожу ее тем более, что она нигде не записана:

(В. З.)

Сорванец (франц.).

С В. Ф. Нувелем. (В. З.)

Обер-прокурор Синода — представитель государственной власти в церкви, главою которой считается сам самодержец-помазанник. (В. З.)

Очень вдолге, лет через 12–15, когда мы уже совсем потеряли друг друга из виду, нам говорили, что Тернавцев служит теперь секретарем в Синоде, но ни облика своего, ни интереса к хилиазму не потерял. Здесь, в эмиграции, кто-то говорил Д. С., который его очень любил и признавал, что он в Сибири, весь белый, но хилиазму не изменил. Для незнающих, что такое хилиазм, — скажу, что это учение о царствии (Божием) на земле в течение тысячи лет (по откровению св. Иоанна). А если я напомню, что одна из главных идей, или стремлений, или воздыханий Д. С. Мережковского была «Царствие Божие на земле» Adveniat Regnum Tuum, понятными становятся и близость его к Тернавцеву, и его утверждение. (З. Г.)

Прим. 1943 г. Это тот самый Сергий, который при большевиках сумел среди всех расстрелов, ссылок и гонений на духовенство не только сберечь себя, но даже сделать беспримерную карьеру. Как — мы в подробностях не знаем, а догадаться легко, хотя бы по его требованию к эмигрантской русской церкви, (уже будучи митрополитом и заместителем патриарха — первый, настоящий заместитель был сослан и погиб) — требованию признать «лояльность» Советской власти. Это было в 1929 году и, конечно, исходило от самой Советской власти, из желания ее создать среди зарубежья, хотя в ее услугу, кое-какую смуту. Некоторое время это волновало умы, тем более, что вся «либеральная» зарубежная пресса (для старых либералов-эмигрантов, ведь религия была по-прежнему реакция, в лучшем случае «quantité négligeable» {Незначительное количество (франц.).},) горой стала за лояльность. К голосу этих журналистов примкнули даже голоса бывших марксистов, недавно сравнительно православных, христиан, как Н. Бердяев, например, или тоже недавнего православного Игоря Демидова, сотрудника Милюкова.

К счастью парижский митрополит, долго не решавший дела, выбрал полумеру, обратившись к грекам, и тем избег хотя бы кар и отлучений, какими грозил Сергий «верным» зарубежникам. Этот случай еще больше отдалил Д. С. Мережковского от «интеллигентов»-эмигрантов, которые войдя или не входя в Церковь, будучи или не будучи масонами и евреями, все равно не могли с полной непримиримостью к Советской власти относиться. А Сергий, между тем, по благословению Сталина (и по нужде) сделался, в самое последнее время, целым патриархом. (З. Г.)