Бригитта Хаманн - Гитлер в Вене. Портрет диктатора в юности

Все источники, где описана сложившаяся в Вене ситуация, подчёркивают не только опасность для здоровья, но и моральный вред, наносимый детям. Некоторые преступники начинали свою карьеру ещё в детстве. Попрошайничество приносило мало дохода, да к тому же преследовалось, так что единственным способом заработать оставалась детская проституция. В «Моей борьбе» Гитлер с явным отвращением пишет о таких детях и подростках: Испорченный морально, истощённый физически, искусанный вшами, юный «гражданин» отправляется в начальную школу… И когда в четырнадцать лет он выходит оттуда, уже непонятно, что его отличает больше — невероятная тупость, когда речь идёт о реальных знаниях и умениях, или ужасная наглость, да ещё и вкупе с развращённостью, причём в таком юном возрасте, так что волосы встают дыбом [630] MK, 33. .

Обычно проблему решали следующим образом: санитарная полиция при облавах забирала беспризорников и принудительно отправляла их в сиротские приюты. Однако и эти учреждения были и стары, и переполнены, ведь матери всё чаще вынужденно отдавали детей под опеку государства. Социал-демократы не уставали указывать на то, что подобная ситуация — это бомба с часовым механизмом, и требовали столь остро необходимой реформы в области попечительства над бедными.

В январе 1908 года оппозиция в городском совете выступила с предложением построить отапливаемые бараки и открыть доступ под арки городской железной дороги, чтобы защитить от зимних холодов как можно больше народу. Но городские власти, оспаривая очевидное, возразили: затраты на поддержку бедняков и так немыслимо высоки, а «в холодное время года у всех невиновных людей в Вене есть крыша над головой» [631] IWE, 18.01.1908. .

Итак, городские власти полагали, что «невиновные» бездомными быть не могут и распорядились всех задержанных бродяг отправлять если не в тюрьму по какому-нибудь обвинению, то в городской работный дом. В ужасающих условиях, в тесноте, бездомные клеили пакеты и мешки, нарезали бумажные ленточки, пересчитывали и паковали шпильки, набивали мешки соломой, чинили обувь, стирали бельё, мыли и ремонтировали сам приют. Перечисляемая сюда сумма на сутки увеличилась с 13.300 в 1905 году до 67.100 в 1908 году, а сумма, выделяемая на одного человека, сократилась, несмотря на инфляцию, с 59,92 до 43,10 геллеров. На питание из этих денег расходовалось всего 11 геллеров, их едва хватало на хлеб и пустой суп [632] SJSW für 1908, Wien 1910, 855. .

На самой низкой ступени социальной лестницы находились бездомные, вынужденные вопреки запретам полиции ночевать под открытым небом, в фабричных цехах, в разветвлённой системе канализации или в тёплых навозных кучах садовых хозяйств. Полиция отправляла их в городской работный дом, в тюрьму или депортировала.

Гитлер пишет в «Моей борьбе»: В начале XX века Вена превратилась в один из наиболее социально неблагополучных городов. Ослепительное богатство соседствовало с отвратительной нищетой… Перед дворцами на Рингштрассе слонялись тысячи безработных, а под этой via triumphalis [633] Триумфальная улица (лат.) старой Австрии во мраке и грязи каналов ютились бездомные [634] МК, 22f. . А вот цитата из его монологов: В Вене накануне мировой войны более восьми тысяч человек обитали в системе канализации. Это крысы, выходящие наружу при приближении катастрофы [635] Monologe, 126, главная ставка фюрера, 05.11.1941. . Макс Винтер так описывал бездомных на кирпичном заводе: «В лохмотьях, босые или в изношенной обуви. Вместо подушки — два кирпича и шляпа, вместо матраса — кирпичная крошка и грязь, не укрыты ничем, в лучшем случае на плечи наброшен мокрый от дождя пиджак. Один, чтобы спастись от вшей, спит, раздевшись до пояса, другой пристроился на ночлег в тачку» [636] Мах Winter , Im interirdischen Wien. Großstadt-Dokumente, Bd. 13, Berlin o. J., 58. .

Тёплые места «местные» защищали от чужаков как свою собственность даже в системе в канализации. В «подземной Вене» — так назывался цикл репортажей Винтера — царило право сильного. Бездомным женщинам с детьми, старым, больным, робким здесь не пробиться.

Из-за жилищных проблем, инфляции и растущей безработицы в Вене всё больше разгоралась ненависть к чужакам и обострялись национальные конфликты. Ведь поток приезжих не уменьшался, наоборот. А развитие транспорта, в первую очередь — железных дорог, тоже способствовало увеличению миграционных потоков. Быстрый рост промышленности привлекал все новую рабочую силу. Количество фабрик в пригородах Вены выросло с 1880 по 1910 год на 133% [637] Otruba, 236. . Строительство жилья и социальных учреждений не поспевало за этими темпами. Больницы, воспитательные дома, школы, университеты были переполнены. Всё громче звучали призывы в госпиталях и сиротских приютах отдавать предпочтение местным уроженцам, а определённым группам населения (славянам, восточноевропейским евреям), не помогать вовсе.