Бригитта Хаманн - Гитлер в Вене. Портрет диктатора в юности

Вернувшись, как и планировалось, в ноябре 1908 году в Вену и не найдя друга у Закрейс, Кубичек не знает что и думать, пытается что-то разузнать в Линце у Ангелы Раубаль. Однако там его ждёт холодный приём и упрёки: его «творческие устремления якобы виной тому, что у Адольфа в двадцать лет нет ни профессии, ни заработка» [567] Kubizek, 314f. . Напряжённая обстановка в семье, видимо, объяснялась всё ещё нерешённым вопросом о сиротской пенсии. Вероятно, здесь и причина того, что Гитлер скрывался от Кубичека: тот был единственным связующим звеном между ним и линцской родней. А так сестра не могла узнать о провале на экзаменах и потребовать возврата пенсии. Так или иначе, Ангела не знает, где он. Ведь он ей не пишет. Кубичек сообщает: «Все родственники считали его бездельником, который и не собирается искать нормальную работу» [568] Jetzinger, 165. .

Не сохранилось никаких документов или свидетельств о жизни Гитлера в 1909 году. Точно известно лишь одно: 4 марта он выходит из Линцского музейного общества, где состоял всего год, экономя таким образом 8,40 крон на ежегодных членских взносах [569] Linz OÖLA, архив Музейного общества, запись в счётной книге. Автор благодарит д-ра Георга Хайлингзетцера за указание на эту информацию. . Почему исчезли все данные? Неизвестно. То ли их систематически уничтожали в 1933–1945 годы, то ему и раньше было что скрывать. Но тот период точно был для молодого Гитлера непростым. Скорее всего, именно тогда закончились одолженные у тётки деньги, и он терпит нужду, которую с таким удовольствием расписывает впоследствии. Подчёркивая, однако, что благодарен тому времени, когда маменькин сынок вынужден был покинуть свою мягкую постельку, и его новой матерью стала госпожа нужда, и как бы он ни сопротивлялся, он оказался в мире нищеты и нужды и познакомился с теми, за кого он потом будет бороться [570] МК, 20. . В конечном счёте, его венские страдания оказались величайшим благословением для немецкой нации , — заявлял Гитлер в 1941 году [571] Monologe, 72, 27./28.09.1941. . Бедственное его положение пришлось как раз на период роста цен и безработицы. Денег тётушки при всей экономии могло хватить месяцев на девять. Правда, и государственная студенческая стипендия составляла всего 800 крон в год [572] Wien, АНВК, списки студентов, получающих стипендию, за 1907 и 1908 годы. , без дополнительного заработка, каких-нибудь частных уроков, на жизнь и этого бы не хватило. Прожиточный минимум, не облагаемый налогом, составлял 1200 крон в год.

Государственные служащие получали, согласно официальным данным, такое жалование: последний, одиннадцатый класс (канцелярист, районный ветеринар, строитель мостов) — 1600–2200 крон (с 1600 крон — налог 13,60 крон); десятый класс (районный врач, учитель-репетитор) — 2200–2800 крон (с 2800 крон — налог 36 крон); девятый класс (архивариус, профессор художественного училища, налоговый инспектор) — 2800–3600 крон. Больше всех зарабатывал премьер-министр — 24.000 крон, с которых удерживали 790 крон налогов [573] Wiener Adreßbuch, Lehman, 1908. .

Подоходный налог был крайне низким, государство собирало деньги в первую очередь за счёт косвенных налогов. Затрагивая большую часть населения, они в тот период неуклонно поднимались в связи с активным наращиванием вооружений и вызывали резкий рост цен. Парламентский комитет по инфляции заседал без особого успеха. Была учреждена «комиссия по экономии», вводились все новые налоги: на спички, минеральную воду, игристое вино. Обсуждали даже введение специального налога на холостяков. Не только рабочие, но и мелкие чиновники, которым до той поры удавалось держаться на плаву, теперь голодали или оказывались на улице, особенно если в семье было много детей. Инфляцию усугубляла бездарная таможенная политика, так как Венгрия в интересах своих крестьян удерживала высокие пошлины на ввоз продуктов питания и диктовала цены на мясо, сахар, кожу и жир.

Социал-демократы выступали с гневными речами в газетах, в парламенте, в ландтаге Нижней Австрии, в венском городском совете, протестуя против «политики принуждения к голоду». Но в Вене они не обладали достаточной политической силой, чтобы провести свои требования в жизнь. В столице всё ещё действовало куриальное избирательное право, и социал-демократы не получили достаточного количества мест в городском совете. Они безуспешно боролись с тем, что социальные выплаты от щедрот любимого венцами бургомистра Люэгера распространялись не на всех жителей столицы, а лишь на сторонников Христианско-социальной партии, прежде всего, на мелкую буржуазию и ремесленников.