Бригитта Хаманн - Гитлер в Вене. Портрет диктатора в юности

Каждый раз, когда приходили трудные времена, в империи Габсбургов вновь расцветал культ Иосифа II. И каждый раз это было признаком того, что население недовольно очередным монархом. Чествование Иосифа II в эпоху Франца Иосифа также означало критику правящего монарха, его чрезмерной привязанности к церкви, политического доминирования аристократии, армии и церкви, а также предпочтения чехов и венгров — немцам. В семье Габсбургов Иосифа II по понятным причинам не любили и считали паршивой овцой. А молодому кронпринцу Рудольфу его даже преподносили как устрашающий пример, которому нельзя следовать ни в коем случае [497] Kronprinz Rudolf. Majestät ich warne Sie… Geheime und private Schriften, hg. v. Brigitte Hamann, Wien 1979, дискуссия об императоре Иосифе II — С. 235–255, особенно С. 245. О значении Иосифа II для дальнейшей истории Австрии см.: Brigitte Hamann , Rudolf. Kronprinz und Rebell, Wien 1978, 60ff. .

На посту рейхсканцлера Гитлер часто хвалил Иосифа II как единственного достойного монарха среди ненавистных ему Габсбургов, используя при этом аргументы, которые были в ходу в Вене около 1910 года. Так, в 1942 году он упоминает с преувеличенным восхищением, что в прежней Австрии… распустили около тысячи монастырей [498] Picker, 203, 07.04.1942. . А в монологах читаем следующее весьма распространённое в Вене утверждение: Германии удалось избежать революции только потому, что там были Фридрих Великий и Иосиф [499] Monologe, 123, 02.11.1941. .

Площадь героев 15 марта 1938 года, вид с балкона Нового Хофбурга; слева — классицистические Ворота героев (Бургтор), справа на заднем фоне — здание парламента

Гитлер превозносил заслуги Иосифа II перед «германством» в «Моей борьбе»: Иосиф II, римский император германской нации, с ужасом понимал, что его династия, отодвинутая к краю империи, исчезнет в водовороте народов, если не устранить промахи отцов. Этот «друг людей» прилагал нечеловеческие усилия, чтобы исправить ошибки, допущенные нерадивыми предками, и пытался за свой век нагнать то, что до него упускали долгими столетиями. Если бы только для его преобразований ему были отпущены сорок лет [500] MK, 79. .

Это значит, что фраза, адресованная Гитлером Геббельсу в 1940 году, соответствовала действительности только в первой своей части: «Демократы 1848 года были великогерманскими идеалистами. Никакого сравнения с ноябрьскими демократами. Все ненавидели династии и Австрию, потому что она разрушала империю» [501] Goebbels, Tagebücher, Teil I, Bd. 4, 42, 06.02.1940. .

15 марта 1938 года Площадь героев стала прекрасной сценой для первого большого выступления Гитлера в Вене. Выбор места обусловила, с одной стороны, величина площади. С другой стороны, эта площадь связана с могучей исторической традицией, очень важной для немецких националистов. «Герои», которые упоминаются в названии, — это участники освободительных войн против Наполеона, это участники войн с Османской империей, это «неизвестный солдат», памятник которому сохранён и поныне в Воротах героев.

Ворота в стиле классицизма, возведённые в 1824 году в память о Битве народов под Лейпцигом, архитектор Петер фон Нобиле встроил в крепостные стены. Это внешние крепостные ворота с пятью арками. Отстраивая новую Рингштрассе, городские стены снесли, но эти ворота сохранили как символ победы и освобождения от наполеоновской оккупации, как памятник эпохе раннего «общегерманского» национализма.

Облик Площади героев определяют две большие конные статуи. С одной стороны — принц Евгений Савойский, победоносный полководец, одолевший турок. С другой стороны — эрцгерцог Карл, победитель битвы при Асперне (против Наполеона), он возглавляет австрийских гренадеров под развевающимся знаменем. На постаменте памятника посвящение: «Упорному борцу за честь Германии».

Оба памятника поставили ещё до сражения при Кёниггреце. Тогда император Австрии ещё был первым государем в Германском союзе и надеялся на «великогерманское» решение немецкого вопроса под началом Габсбургов. В памятниках выражен дух эпохи, завершившейся Франкфуртской встречей немецких государей в 1863 году. Эти исторические коннотации всё ещё ощущались в период пребывания Гитлера в Вене.

Как пишет Кубичек, молодой Гитлер уже в 1908 году готовит чертежи для расширения Площади героев. Он планирует объединить её с территорией обоих придворных музеев, находящихся по другую сторону Рингштрассе, включая расположенные за ними придворные конюшни эпохи барокко. Так Ворота героев оказались бы в центре площади. На противоположной стороне площади он хотел выстроить здание, которое «соответствующим образом дополняло бы Новый Хофбург с его чудесным полукружьем колоннады» , а на Рингштрассе возвести «две огромные триумфальные арки» [502] Kubizek, 307f. .