Бригитта Хаманн - Гитлер в Вене. Портрет диктатора в юности

Шпеер утверждает в дневниковых записях, сделанных в Шпандау, что «ненависть к евреям была движущей силой и сущностью Гитлера» , «мне даже порой кажется, что всё остальное было лишь дополнением к этому самому важному его элементу, побуждающему его действовать» . Эту версию подтверждает и то, что в конце войны Гитлер «был готов пожертвовать ради своей мании истребления всеми захватническими планами» [1346] Speer, Tagebücher, 531. .

Насколько все мысли Гитлера вращались вокруг «евреев», демонстрирует его «Политическое завещание», продиктованное в четыре часа утра 29 апреля 1945 года, непосредственно перед самоубийством. Оно завершается наказом педантично соблюдать расовые законы и упорно сопротивляться главному губителю всех народов — международному еврейству [1347] Adolf Hitlers drei Testamente, hg. v. Gert Sudholt, Leoni o. J., 10. .

Однако исследование его детства и юности в Линце и Вене не может дать ответа на главный вопрос, а именно: когда антисемитизм стал ключевым пунктом мировоззрения Гитлера? Видимо, поворот произошёл позже. Во всяком случае, в 1919 году в Мюнхене Гитлер в роли политика уже оперировал агрессивными антисемитскими лозунгами. Отсюда можно сделать вывод, что внутреннее перерождение произошло в период мировой войны, скорее всего, в переломном для него 1918/1919 году. Именно тогда, когда Гитлер решил стать политиком.

В этот период те тезисы, которые Гитлер усвоил в Вене, воспринимались особо. Широкое распространение вновь получил миф о «всемирной еврейской революции» как о начале грядущего «еврейского мирового господства», зародившегося в России. Но на сей раз, в отличие от 1905 года, русская революция победила: в 1917 году большевики свергли царя и захватили власть. Годом позже вспыхнули революции в Германии и Австро-Венгрии. И Гогенцоллерны, и Габсбурги лишились тронов. У руля встали социал-демократы, «ноябрьские преступники». За этим последовало заключение Версальского мирного договора, который воспринимался как «позор» Германии, навязанный «интернациональными силами», в терминологии антисемитской пропаганды — «жидами». Царили голод, отчаяние, растерянность при отсутствии ясных целей. К тому же страну наводнили потоки эмигрантов и беженцев, среди них — много восточноевропейских евреев.

Как всегда бывает в тяжёлые времена, антисемитизм оказался удобным оружием. Почва для него была уже прекрасно подготовлена, и радикальные политики, пришедшие «снизу», «из народа», увидели свой шанс. Этим шансом, дарованным смутным временем, воспользовался и 30-летний Гитлер: ему нечего терять, потому что у него ничего и нет, даже профессии. Теперь ему пригодится всё, что ему дала Вена, под общим девизом: «Во всём виноваты жиды».

Гитлера поддерживал и продвигал главным образом его «старший друг», писатель Дитрих Эккарт, которого «младший друг» прославляет в финале «Моей борьбы» [1348] MK, 781. . Эккарт был членом Общества Туле, связанного с Обществом Листа и тайным орденом «Высокое откровение арманов», что стало дополнительной ниточкой, соединяющей его с Веной. Скорее всего, именно под влиянием Эккарта Гитлер выставляет себя будущим вождём германцев, современным мессией, который придёт к людям в возрасте 30 лет. В «Моей борьбе» Гитлер изображает это решение весьма драматически. Он, почти ослепший после отравления газом, лежал в лазарете в городе Пазевальк в Померании, когда пришла весть о Ноябрьской революции и отречении кайзера Вильгельма II от престола. Гитлер тут же обвинил во всём «жидов»: С евреями нельзя ни о чём договариваться, им нужно ставить жёсткие условия: или-или. Я решил стать политиком [1349] MK, 225. .

Скорее всего, решение созревало гораздо медленнее, и всё происходило не так героически, как описано. Кстати, этот рассказ весьма напоминает историю озарения, пережитого Гвидо фон Листом (что неудивительно, ведь Гитлер в зрелые годы занимался сочинением своей новой биографии и нового прошлого, систематически уничтожая следы, оставленные в юности). Фон Лист тоже, временно ослепнув, якобы «прозрел», и в этом состоянии ему «открылись» тайны рун. А Гитлер сигнализировал «посвящённым», что снизошедшее на него в состоянии слепоты откровение о судьбе политика делает его «избранником», «провидцем», «посланцем сверху».

В Вене молодой Гитлер сталкивался не только с евреями из низших социальных слоёв, но и, благодаря Кубичеку, с представителями состоятельной еврейской буржуазии. Кубичек, подрабатывавший на домашних концертах игрой на альте, в 1908 году иногда берёт его с собой. В частности, и «в дом д-ра Яходы, зажиточного фабриканта, проживавшего на Хайлигенштедтерштрассе» . Кто же был этот Яхода? [1350] Kubizek, 285f. Кубичек также упоминает некоего Графа и некоего Гризера, однако их установить не удалось — слишком распространённые имена, и дополнительные данные отсутствуют.