Бригитта Хаманн - Гитлер в Вене. Портрет диктатора в юности

Приведённые высказывания Гитлера настолько противоречивы, что о твёрдых убеждениях речь пока идти не может (возможно и потому, что пересказывающий их Ханиш мало интересовался политикой). Но ясно одно: Гитлер в возрасте 21 года, всерьёз интересуясь и еврейским вопросом, и антисемитизмом, черпает свои знания не только из антисемитских источников.

В 1930-е годы Ханиш рассказывает (явно с антисемитским намёком и с целью скомпрометировать самого известного антисемита эпохи в глазах его приверженцев), что Гитлер носил тогда длинный пиджак, который Нойман не смог продать в еврейском квартале и подарил ему. Пиджак этот по описанию напоминал кафтан, хотя другие очевидцы описывают его как «старый парадный сюртук» или «чёрное платье погорельца». Так или иначе, у пиджака были длинные фалды, и жильцы общежития подшучивали над необычной деталью одежды Гитлера, бодро рассуждающего о политике. Так, один сосед привязал длинные фалды к скамейке, пока другой спорил с Гитлером. «Все, как обычно, ему противоречили, а он такого терпеть не мог. И вот он вскакивает на ноги и с жутким грохотом тащит скамейку за собой… Приходя в возбуждение, Гитлер уже не контролировал себя. Он кричал и дико размахивал руками» . Ханиш с насмешкой замечает, что разглагольствующий о политике Гитлер служил для жильцов общежития «своего рода развлечением. Споры велись постоянно. Зачастую общежитие выглядело так, словно там проходила предвыборная кампания» . Однако в спокойном состоянии Гитлер, по словам Ханиша, совсем другой: полный самоконтроль, хорошие манеры и разговор скорее чопорный.

Ханиш идёт ещё дальше, утверждая, что Гитлер носил на затылке невероятно засаленную и негнущуюся шляпу. Волосы у него были длинные, спутанные, и он отпустил себе бородку — «такую редко носят христиане, но такую часто можно увидеть в Леопольдштадте или в еврейском гетто» . В другом месте Ханиш, явно ориентируясь на антисемитскую риторику, пишет, что Гитлер в то время выглядел очень по-еврейски: «У него и стопы были широкие, как и должны быть у тех, кто ходил по пустыне» .

По словам Ханиша, новые друзья Гитлера по мужскому общежитию были сплошь евреи. Ханиш называет их имена, достоверность этого высказывания легко проверить с помощью данных Венского отдела регистрации по месту жительства. Упоминаемый Ханишем одноглазый слесарь «по имени Робинзон» (он получал пенсию по инвалидности и часто выручал Гитлера) — это Симон Робинзон, родившийся в 1864 году в Леско, в Галиции, иудейского вероисповедания, помощник слесаря. В период с 19 января 1912 года по 27 ноября 1913 года он проживал (с перерывами) в мужском общежитии на Мельдеманштрассе.

В архиве Венского отдела регистрации сохранились и данные друга Ноймана, который помогал Гитлеру с продажей картин, как сообщает Ханиш. Это Зигфрид Лёффнер, родившийся в 1872 году в Иениклау (сегодня — Ветреный Еников) под Иглау в Моравии, иудей, торговый представитель. В богемском Теплице у него остались жена и двое детей, с 1914 года он считался разведённым. 30 сохранившихся свидетельств о регистрации за годы с 1914 по 1936 подтверждают его проживание в различных мужских общежитиях Вены. Сведения о периоде до 1914 года по неизвестным причинам отсутствуют.

От разного рода увеселений Гитлер обычно держится в стороне. Он не принимает участия в популярных вечерних попойках; видимо, он уже в то время был противником алкоголя, что подтверждает и Кубичек. Тогда же из-за нехватки денег он бросает курить: Я выбросил мои сигареты в Дунай и больше никогда к табаку не прикасался. В 1942 году в «Волчьем логове» он с гордостью заявляет: Я убеждён — если бы я курил, я не вынес бы того груза забот, который столь долгое время лежит на моих плечах. Возможно, именно этому немецкий народ и обязан своим спасением! [672] Monologe, 317, 11./12.03.1942.

Молодой человек не принимает участия в разговорах о женщинах, а потому слывёт чудаком, который к тому же жалко одет, но с удовольствием демонстрирует, что он «лучше» других. Вечером после восьми часов, когда открываются спальни, он уединяется в своей «роскошной» комнате с электрическим освещением, и начинается его вторая жизнь, о которой остальные даже не подозревают, — наступает время его ночных «штудий». Кстати, привычка работать по ночам сохранится у Гитлера на всю жизнь [673] Otto Dietrich , 12 Jahre mit Hitler, München 1955, 164: «Гитлер много читал, обычно по ночам, когда уединялся и не мог заснуть». . Наверное, придётся поверить тому, что написано об этом времени в «Моей борьбе»: Я рисовал ради хлеба, а учился ради удовольствия [674] МК, 35. .