Сергей Мавроди - Тюремные дневники

Успокоился?" В ответ слышится лишь какое-то невнятное бормотание.

Вообще-то проявления подобного участия со стороны тюремного персонала, судя по всему, большая редкость. По крайней мере, на

Бутырке сокамерники рассказывали мне, как у них в камере "один повесился". "Приходим с прогулки, а он на шконке висит. Я, когда его снимал, он у меня еще в руках дернулся и вздохнул, еще живой был. А врач подошел, рукой над лицом провел и говорит: "Все, труп".

Никакого там искусственного дыхания, массажа… Даже не дотронулся.

На носилки положили и унесли".

А вот и подтверждение! Дежурная вызвала кого-то по телефону, вероятно, своего начальника. "Ну, чего тут? Какая истерика? По какому поводу?.. Да ты, блядь, на меня смотри! Я с тобой разговариваю, ебаный цвет! Поползновений никаких дурных не имеешь?

Смотри, а то на Бутырку увезем, а там еще хуже!.. Психиатра? Он только до пяти работает, а сейчас уже шесть!"

Впрочем, все это даже к лучшему. Воду, по крайней мере, теперь будут наверняка включать по первому требованию. Чтобы заключенных лишний раз не нервировать. А то вдруг, блядь, и у меня тоже истерика случится? Повешусь тут без воды на хуй!

Дежурная постоянно подходит к соседу. Проверяет, как он. "Ты чего там дымишь? (Сигареты в карцере запрещены.) Смотри, чтобы я тебя в последний раз видела!"

- Свет! А тебе какие мужики нравятся?

- Высокие.

- Вот я высокий. А глаза какие?

- Голубые.

- Вот у меня голубые.

Голос Лехи из один-пять:

- А звать тебя как?

- Ромка-бандит.

- А я думал, Хуйлио Иглесиас!

- Свет! А ты музыку любишь?

- Люблю.

- А слышала, как вчера пели?

- Слышала.

- Понравилось?

- Понравилось.

- Мне тоже понравилось.

Немного помолчав:

- Это я пел!

Так-так… Выяснилось, что "эта сторона теплая". Выходит, мне просто повезло.

- Свет? А ты принадлежишь к интеллектуальному большинству или к интеллектуальному меньшинству?

- А что это такое?

- Как что? Интеллектуальное меньшинство - это голубые и лесбиянки! А интеллектуальное большинство - это обычные люди, которые к противоположному полу равнодушны.

- Све-ет! Ну, мы часочек найдем?

- Найдем!

- Так ты еще не передумала?

Молчание.

- Свет? Ты еще не передумала?

Молчание. Другой голос:

- Она уже под впечатлением!

Крыса опять не беспокоила. Сегодня вечером кончаются мои пять суток. Интересно, куда же меня теперь: "домой" или в другую хату?

Ладно, посмотрим.

Кстати, адвокат вчера сказал, что на суд (о продлении срока содержания под стражей) меня, возможно, все-таки повезут…Несмотря ни на какие мои "письма". Впрочем, может, оно и к лучшему…

Впечатлений больше. Плюс следователь еще на неделе должен явиться.

Какой-то "акт экспертизы" мне показывать. В общем, я чувствую, неделька предстоит еще та!

- Све-ет!

- А?

- Ты как?

- Нормально!

- Как спала?

- Отлично! Как упала вечером, так сразу и уснула!

- Да я слышал! Храпела на всю кичу! С добрым утром!

- Лех! Тебя за что закрыли?

- Сутки? Мусору физической расправой угрожал!

- Ну да? Не били?

- Так… пизданули пару раз…

Вернулся в свою камеру. Домой. Ну, слава Богу. Сокамерники встретили меня как родного. Обрадовались, похоже, совершенно искренне. Объятия, похлопывания по спине и пр. и пр. Оказывается, они давно уже знали, что я в карцере и даже посылали мне туда "грев, который по дороге спалился: тепляк и пр.". Т.е. посылали по своим тюремным каналам передачу, которая, однако, не дошла. Теплое белье и пр.

Из трюма меня подняли (вывели из карцера) где-то часов в одиннадцать. Сначала завели на сборку. В огромную холодную пустую камеру с лавками вдоль стен и грязным туалетом в углу. Со мной еще четыре человека. На сборке просидели часа полтора. Естественно, разговорились. Выяснилось, что двое - с тубонара (туберкулезники), а еще двое - чуть ли не из соседней хаты. Знают "Андрея курского" из моей камеры. (Андрей у нас действительно есть. И действительно, вроде, из Курска.) У нас, говорят, хата такая же, только поуже.

- И сколько у вас там человек?

- Шестнадцать.

- Шестнадцать?! Как же вы там помещаетесь?

(Камера шестиместная.)

- Вот так. Расползаемся все по своим норкам, как ужи.

- А в карцер за что?

- За пьянство.

Итак, шестнадцать человек в шестиместной камере, из них двое пьяных… "У нас там весело!" Да, похоже, у них там действительно

"весело"…

Тубики (туберкулезники) тем временем разговаривают о своем: