Андрей Еременко - Сталинград - Записки командующего фронтом

{7} Внутренний кремлевский телефон. В палате госпиталя, где я лечился после второго ранения, было три телефона: внутренний госпитальный, городской и «кремлевка».

{8} Схемы даются отдельной тетрадью.

{9} Одна мысль, возникшая в итоге изучения географии района и оперативной обстановки, складывавшейся под Сталинградом, не давала мне покоя. С ней связывалась надежда на возможность с нашей стороны крупных конгрмероприятий, чреватых для гитлеровцев серьезным поражением. Уже тогда было ясно, что гитлеровцы, имея задачу выйти к Волге и перерезать ее у Сталинграда, вынуждены будут сосредоточить основную ударную массу своих войск на той ограниченной полосе Волго-Донского междуречья, где две реки ближе всего сходятся между собой и Волга, образуя здесь почти прямой угол, далеко вдается на запад. Поэтому, при реализации уже частично выявившегося тогда плана немцев, фланги нашего фронта почти в любом случае должны были занять нависающее положение относительно ударных группировок противника. Особенно это касалось северного или правого фланга наших войск, ибо здесь, во-первых, легко было сохранить соответствующие плацдармы для контрдействий на левом берегу Дона, а во-вторых, налицо были прочные связи со стратегическим тылом, что способствовало лучшему сосредоточению войск, их материальному обеспечению. Вместе с тем условия южного (левого) фланга способствовали прочной обороне с последующим нанесением отсюда вспомогательного, но достаточно сильного удара.

{10} ИМЛ. Документы и материалы Отдела истории Великой Отечественной войны, инв. № 682, лл. 436-437.

{11} Небезынтересно отметить, что если в ноябре 1941 года, в период наступления на Москву, Гитлер рассчитывал в ближайшем будущем овладеть на юге Кавказом, а в центре Вологдой или Горьким, то весной 1942 года в цитированной выше директиве №41 о наступлении на центральном направлении уже не упоминается; речь идет лишь о необходимости добиться падения Ленинграда и овладеть Кавказом.

{12} Разрешение на это тщетно просил у Ставки член Военного совета Юго-Западного направления Н. С. Хрущев.

{13} Г. Дёрр. Поход на Сталинград. Воениздат, 1957, стр. 17-18.

{14} С этим шагом германского командования связан грубый стратегический просчет. Дело в том, что гитлеровская ставка считала, что в районе севернее Ростова сосредоточены наши главные силы. Желая устроить «котел», т. е. окружить и уничтожить эти «главные силы», вражеское командование повернуло 4-ю танковую армию, двигавшуюся на Сталинград, и в частности ее 40-й танковый корпус, достигший к 9 июля рубежа реки Чир у Боковская, круто на юг. Авангардные же части 6-й армии вышли сюда лишь через неделю, 17 июля.

Немецкие военные писатели, в частности Дёрр, этим моментом обусловливают провал всего так называемого похода на Сталинград; самый просчет приписывается целиком Гитлеру. Несомненно, дальнейшее продвижение на Сталинград 4-й танковой армии поставило бы наши войска, получившие задачу оборонять дальние подступы к городу, в тяжелое положение. Однако это, конечно, ни в коем случае не означает, что Сталинград был бы взят с ходу. Дело в том, что уже 8 июля 62-я армия заняла оборону на рубеже Клетская, Суровикино; кроме того, навстречу наступавшему врагу также выдвигалась 64-я армия. Что касается просчета, то его следует отнести на счет фашистской разведки, которая фальшивыми данными ввела видимо, в заблуждение и германский генеральный штаб, и самого фюрера.

{15} 1-я и 4-я танковые армии почти не были укомплектованы танками.

{16} Архив МО СССР, ф. 413, оп 71928, д. 3, лл. 1-35.

{17} Г. Дёрр. Поход на Сталинград. Воениздат, 1957, стр. 37.

{18} Вопрос престижа (франц.).

{19} Г. Дёрр. «Поход на Сталинград». Воениздат, 1957, стр. 131-132.

{20} Изменение Гитлером своего первоначального плана объясняется отчасти тем, что он в то время особенно грубо недооценивал наши силы. Он действительно считал, что Советское государство существует последние месяцы. Достойно внимания то, что такую переоценку собственных сил вызвал у фюрера известный приказ Верховного Главнокомандующего «Ни шагу назад!». В объективной оценке наших поражений и потерь, изложенной в этом документе, значение которого для нашей армии было действительно огромным, авантюристу Гитлеру, никогда не признававшему своих ошибок, и почудились доказательства скорого краха социалистического государства. Он понял смысл приказа таким образом, что если-де русские сделают еще хоть один шаг назад, то для СССР наступит конец.