Виктор Троегубов - Жизнь в «Крематории» и вокруг него

Небольшим пикантным дополнением может стать следующая деталь: уже после моей окончательной адаптации в группе, выразившейся в установлении нормальных отношений со всеми ее участниками, крематорцы (не считая Армена) рассказывали, что о моем возвращении и появлении на сцене в ходе той презентации они узнали непосредственно перед началом концерта. Так что слова Григоряна о том, что ему нужно посоветоваться с группой, были всего лишь отсрочкой, взятой для принятия окончательного собственного решения. Похоже, уже за годы моего отсутствия Армен окончательно «свыкся» с ролью хозяина «Крематория», и совещаться с кем-либо не собирался. К сожалению, тогда я об этом не знал и доверчиво пошел на возрождение нашего сотрудничества, тем самым нарушив бесспорную истину: в одну реку нельзя войти дважды…

Сразу после первого презентационного концерта «Зомби» (22 февраля 1991 г.) директор «Крематория» Ольга Жигарева сообщила мне, что вскоре состоится выступление в подмосковной Черноголовке. Сказано это было так, будто я являюсь постоянным участником группы, которого просто ставят в известность о будущей работе. Я предпочел не задавать лишних вопросов, тем более что данное развитие событий меня устраивало. А когда после второго концерта в ДК МЭИ (23 февраля) мне вручили гонорар за оба моих появления на сцене – тем самым был поставлена точка над «i», я снова был внутри «Крематория»…

Начались рутинные будни коллектива – долгие репетиции на базе группы в железнодорожном депо в районе Ленинградского рынка. Проблемы заключались не только и не столько в появлении нового участника в моем лице. Ситуация осложнялась тем, что презентационные концерты стали последними для гитариста Виктора Осипова (записавшего альбом «Зомби»). Еще на концертах в МЭИ я обратил внимание на то, что Виктор существует автономно от коллектива, причем это выражалось даже в таких мелочах, как перекуры или походы в буфет: Осипов проделывал это в одиночестве или в моей компании, в то время как все остальные как-то кучковались между собой. Оказалось, что уход Виктора уже был предрешен, причем желание расставания было обоюдным – и группа, и гитарист надоели друг другу. Этот факт казался печальным, «Зомби» как альбом мне нравился и, по-моему, музыкально был на голову выше других пластинок, выпущенных в мое отсутствие: «Комы» и «Клубники со льдом». (Пластинку «Живые и мертвые» я не рассматриваю, так как ее по большому счету следует считать сборником, хотя часть старых крематорских хитов была переписана заново.) Но приходилось принимать сложившуюся действительность, тем более что у меня существовали и собственные музыкальные проблемы: нужно было учить неизвестные мне песни. Но работа спорилась, и это было видно невооруженным глазом. Приведу в качестве примера песню «Калигула», подпевки в которой Армен на альбоме наложил сам. Он спел нормально, и на пленке зафиксировался хороший второй голос , но стоило мне пропеть те же самые строчки, как вырисовался совершенно иной ракурс – песня усилилась равноправным вторым вокалом. Вообще, наши «двухголосые успехи» в тот момент начали склонять стиль группы в акустическую сторону, чему способствовало и отсутствие нормального электрического гитариста. 16 и 17 марта мы выступали с почти акустической программой (две акустические гитары + скрипка + бас + ударные) в полуподвальном помещении некоего Театра комедии у Курского вокзала. Набилось огромное количество народа, кто-то из фанов умудрился пролезть даже в вентиляционный люк, и концерт прошел на ура. Через неделю состоялся уже упоминавшийся концерт в Черноголовке, где мы выступали в том же составе. Спустя пару дней играли вместе с группой «Браво» в Дворце культуры Института международных отношений, причем «Браво» (с Сюткиным) выступали в первом отделении. Одновременно прошли несколько квартирников в малом составе (Армен + я + Мишка). Однако играть рок-музыку без гитариста просто невозможно, и вскоре встал вопрос о поиске подходящих кандидатов. Мои бывшие сотоварищи по группе «Дым» занимались каждый своим делом, и я предложил попробовать «дымовского» гитариста Андрея Мурашова. Армену не очень импонировали участники моего сольного проекта. Во-первых, Армен при любом удобном (и неудобном) случае подчеркивал, что ему не нравится записанная группой «Дым» студийная пластинка «Для умного достаточно». Тем не менее, когда фирма «Мелодия» выпустила этот альбом, а произошло это по стечению обстоятельств именно в марте 1991 года, я на репетиции подарил пластинки всем участникам «Крематория», сказав Армену: «Тебе не нравится, значит не нужно?», на что он моментально отреагировал: «Нет уж, давай дари!». Во-вторых, он во всем пытался разглядеть некую изощренную интригу и в предложенной мной от чистого сердца кандидатуре видел моего будущего сторонника в спорах с ним (Григоряном). Но других гитаристов на горизонте не наблюдалось, и было решено попробовать поработать с Мурашовым, тем более что по странному стечению обстоятельств он получал высшее образование в МИИГА в одной группе с крематорским барабанщиком Андреем Сараевым.