Теодор Гладков - Медведев

В парадном строю сводных полков от всех фронтов и Военно-Морского Флота не было специального полка разведчиков, действовавших на протяжении всей войны в тылу врага. Но некоторые из них стояли в тот день, 24 июня 1945 года, на гостевых трибунах Красной площади и мысленно так же проходили чеканным победным маршем перед Мавзолеем В. И. Ленина. Среди них был и Герой Советского Союза полковник Д. Н. Медведев.

Переживая каждое мгновение Парада, Медведев не мог не задуматься о природе советского патриотизма, который помог нашему народу выстоять в жестокой схватке с самым страшным врагом за всю историю нашей молодой страны, да и всей, пожалуй, истории России. Позднее он напишет: «Героическое начало, способность к подвигу заложены в самой природе советского человека, любящего свою Родину. Иногда человек и не подозревает, каким могучим и величавым может он стать в драматические моменты своего бытия, в суровую годину, требующую от него мужественных решений. Во время войны и, пожалуй, особенно в условиях оккупации, когда каждый оставался наедине со своей совестью, эта сила и величие духа раскрылись в тысячах, десятках тысяч людей, наверно, и не подозревавших, что они могут стать героями».

Через несколько дней после Парада Победы Медведев уже летел на Кавказ. По решению врачей его послали в Цхалтубо, в военный санаторий. Ему предстояло пройти основательный курс лечения. Уже через две недели Медведев затосковал. Он вообще-то недолюбливал санаторное времяпрепровождение, а теперь, после нескольких лет наполненной событиями и опасностями жизни, оно ему было и вовсе невмоготу.

Не дождавшись срока окончания путевки, он вернулся в Москву и тут же получил приказ выехать в Литву, в городок Таураге. Ему пришлось проработать в Литве почти полгода. В задачу Медведева входила координация действий органов государственной безопасности на большой территории. Немецкому населению этих районов была предоставлена возможность вернуться на собственно германские земли. Однако здесь затаилась многочисленная фашистская агентура, которой вменялось заниматься шпионской, диверсионной и террористической деятельностью в тылу Красной Армии. Многие немецкие агенты, проживавшие здесь долгие годы, владели литовским языком и могли при наличии документов, изготовленных гитлеровскими спецслужбами или просто изъятых у настоящих владельцев, сойти за литовцев и получить на «законных» основаниях советское гражданство. Всех этих людей предстояло разыскать и обезвредить. Скрывались среди новых жителей и военные преступники литовской национальности, лица, сотрудничавшие с оккупантами, принимавшие участие в массовых убийствах советских граждан. Их тоже надобно было выявить и отдать под суд.

Развернули подпольную деятельность литовские националисты. Еще в период оккупации в Литве были созданы (помимо существовавших до 1940 года) националистические организации фашистского толка, вроде «Партии литовских националистов» или «Верховного литовского комитета». Из членов этих организаций (даже после их формального роспуска немецкими властями) вербовались шпионы и террористы, их главари были руководителями полицейских охранных батальонов, участвовали в кровавых расправах над советскими патриотами.

Подобно ОУН на Украине, здесь также создавались лжеподпольные организации для обмана населения. Таковой, к примеру, была «Армия освобождения Литвы», отрядами и группами которой на самом деле руководили гитлеровцы. Последыши оккупантов и националисты, прибегая к террору и угрозам, мешали литовскому народу строить новую жизнь на возрождаемых землях. В их методах, подлых и коварных, было много общего с методами бандеровцев, мельниковцев и бульбашей, и опыт Дмитрия Медведева в этом отношении был очень полезен для сотрудников государственной безопасности Литовской ССР.

Дмитрий Николаевич ничего в жизни не делал вполсилы. Он не отделял своих основных обязанностей от единовременных заданий, в том числе и связанных с этой командировкой. С первого же дня по приезде в Таураге Медведев с головой ушел в работу.

27 сентября 1945 года он лаконично писал жене: «Сейчас начали разворачивать свою работу. Уже есть первые результаты». 18 ноября Медведев предупреждает ее: «Командировка очень затягивается. Работы много. Я весь растворился в работе. Но я не унываю, надеюсь, что найду решающее звено и добьюсь должного перелома».

Дмитрию Николаевичу не раз пришлось выезжать с оперативными работниками и на отдаленные хутора, и в Вильнюс, и в Клайпеду, и в Калининград. Не раз он оказывался на волосок от гибели. Так, однажды Медведева обстреляли из ручного пулемета в тот момент, когда он выходил из подъезда дома, в котором жил.