Александр Сергеевич всегда ценил здоровье и обрадовался, услыхав в Болдино, что крестьяне величают господ «титлом Ваше здоровье»: «Титло завидное, без коего все прочие ничего не значат».
Иногда ссылки на нездоровье – предлог, чтобы избежать визита или свидания.
«…Я поспешил бы придти, если бы не хромал еще немного и не боялся лестниц. Пока что я разрешаю себе бывать только в нижних этажах…» – пишет он своему преданному другу, доброй и заботливой Е. М. Хитрово, которая страстно, но без взаимности любила поэта.
Особенно часто Александр Сергеевич сказывается больным, чтобы не являться на обязательные рауты во дворец, по поводу которых как о пустой трате времени он иронизировал: «…Ходишь по ногам, как по ковру, извиняешься – вот уже и замена разговору…»
Однажды он таким образом не пошел поздравлять наследника престола с совершеннолетием, о чем рассказал в письме Наталье Николаевне: «…репортуюсь больным и боюсь царя встретить. Все эти праздники просижу дома. К наследнику являться с поздравлениями и приветствиями не намерен; царствие его впереди, и мне, вероятно, его не видать. Видел я трех царей: первый велел снять с меня картуз и пожурил за меня мою няньку; второй меня не жаловал; третий хоть и упек меня в камерпажи под старость лет, но променять его на четвертого не желаю; от добра добра не ищут. Посмотрим, как-то наш Сашка будет ладить с порфирородным своим тезкой; с моим тезкой я не ладил…»
Письмо это было перехвачено тайной полицией и передано царю. Возмущенный вопиюще-безнравственным поступком Бенкендорфа и Николая I, Александр Сергеевич отбросил всякую осторожность и с помощью тех же писем, которые, как он понимал теперь, прочитываются на самом верху, повел наступательную кампанию за элементарные человеческие права.
«Мысль, что кто-нибудь нас с тобой подслушивает, приводит меня в бешенство а la lettre. [5]Без политической свободы жить очень можно; без семейственной неприкосновенности (inviolabilitй de la famille) [6]невозможно: каторга не в пример лучше», – высказался он в письме Наталье Николаевне 3 июня 1834 года и тут же указал, кому это замечание адресовано: «Это писано не для тебя; а вот что пишу для тебя». И далее повел спокойный «семейственный» разговор.
Теперь все его письма словно разделены невидимой (а иногда и видимой) чертой: одна часть – для жены, другая – для правительства, подсматривающего в замочную скважину:
«На того (Николая I. – Б. Ш.) я перестал сердиться, потому что, toute reflexion faite, [7]не он виноват в свингтве, его окружающем. А живя в нужнике, поневоле привыкнешь к………, и вонь его тебе не будет противна, даром что gentleman. [8]Ух, кабы мне удрать на чистый воздух» – это для царя и высшего света.
«…Вы, бабы, не понимаете счастия независимости и готовы закабалить себя навеки, чтобы только сказали про вас: Hier Madame une telle йtait dйcidйment la plus belle et la mieux mise du bal [9]– это уже для жены, впрочем, о том же самом.
«Репортуясь» больным, Александр Сергеевич жаждал получить хотя бы глоток чистого воздуха. Но был период, когда, используя болезнь, он надеялся на большее.
Как это ни странно звучит, но на болезни, словно на платья и прически, существует мода. Иногда эта «мода» обусловлена широким распространением соответствующих причин, способствующих более частому возникновению того или иного недуга (речь, естественно, идет не об инфекционных и эпидемических заболеваниях), и тогда статистика диагнозов отражает объективную действительность. Но случалось, особенно в далекие времена, что некоторые диагнозы ставились неоправданно часто. Таким «модным» для первой половины XIX века заболеванием были аневризмы.
Что понимали под этим словом?
В. И. Даль дает такое определение: «Расширение в одном месте боевой жилы (артерии); кровеная-блона».
Определение Даля требует пояснений. Артерия называлась «боевой жилой», потому что кровь в ней находится под давлением, бьет. Блона – это оболочка, все, что одевает, облегает. Блоной же во времена Даля называли желвак, уплотнение от ушиба. Таким образом, «кровеная-блона» может быть либо кровоизлиянием в результате травмы, либо уплотнением в стенке сосуда.
Надо сказать, что современное понятие аневризмы созвучно тому, о чем писал В. И. Даль. Аневризмой сегодня называют патологическое расширение просвета артерии, проявляющееся выпячиванием еестенки; то же самое относится к аневризме сердца.
Выпячивание развивается на участке замещения эластичной сосудистой стенки рубцовой тканью. Как правило, это происходит в результате хронического воспалительного процесса, поражающего сосуды, а также атеросклеротических изменений или травмы.
Читать дальше