Лев Балаян - Сталин и Хрущев

На этот счёт существует множество противоречивых и взаимоисключающих версий. Однако, если следовать официальной версии, следствие по делу Берия, Меркулова, Деканозова, Кобулова. Гоглидзе, Мешика и Влодзимирского продолжалось шесть месяцев. 23 декабря 1953 года будто бы Берия был осуждён и расстрелян, а труп его сожжён. Из тюрьмы он будто бы посылал отчаянные записки Маленкову: «Егор, разве ты не знаешь, меня забрали какие-то случайные люди, хочу лично доложить обстоятельства. Когда вызовешь?», «Егор, почему ты молчишь?», «Егор, такой-сякой, ты же меня знаешь, мы же друзья, зачем ты поверил Хрущёву? Я знаю, это он тебя подбил»…

Берия еще полагал, что «первая скрипка» в руках у «Егора», он так и не понял, что с его арестом «политический квартет» распался, а в «трио» роль «Паганини» перешла к «Миките» — Н. Хрущёву. Г. Маленков молчал. Как и Н. Булганин, когда узник 2-й Владимирской тюрьмы Василий Сталин обращался к нему за разъяснениями — за какие такие грехи его загнали в камеру-одиночку на долгие годы.

Так «четвёрка» превратилась в «тройку» — Хрущёв, Булганин и Маленков.

Спустя полтора года после ХХ съезда Маленков предпримет попытку оттеснить Хрущёва, но ему это не удастся. Маленков уловил, что со стороны «сталинской гвардии» в лице, прежде всего, Молотова и Кагановича растёт противостояние не в меру неуправляемому Хрущёву, принимавшему зачастую непродуманные и опрометчивые решения, допускавшему ошибки и промахи. Среди недовольных были также К. Ворошилов, М. Первухин, М. Сабуров, Д. Шепилов. Да и А. Микоян тоже, хотя, впрочем, занимавшему позицию «премудрого пескаря», «дипломатичному» Анастасу Ивановичу предстояло продержаться, как говорили позже, «от Ильича до Ильича без инфаркта и паралича», поэтому на него надеяться особо не приходилось. А, с другой стороны, и сам Хрущёв хотел избавиться от «старой гвардии», так как для осуществления его безумных прожектов ему нужны были новые люди, ему нужна была полная свобода рук.

После антисоветских выступлений в Польше и Венгрии, где контрреволюционные силы, спекулируя на проводимой Хрущёвым политике «десталинизации», нагло вообразили, что пробил час их классового реванша, (вслед за этими странами начались аналогичные деструктивные процессы и в республиках Советской Прибалтики, на Украине и в других краях — Л. Б.), позиции первого секретаря КПСС внутри нашей страны заметно пошатнулись, и ему пришлось срочно выдвинуть авантюристический и непопулярный в народе лозунг «Догнать и перегнать Америку по производству мяса, молока и масла на душу населения в течение 3–4 лет».

Простой народ распевал тогда такие частушки:

Недовольство на Кремлевском Олимпе было взаимным, и «коллективное руководство» решило вызвать на «ковёр» зарвавшегося Никиту. 18 июня открылось заседание Президиума ЦК КПСС. Расклад сил был таким. Отсутствовали — Кириченко (выдвиженец Хрущёва), Сабуров и Суслов (в то время сторонник Хрущёва). Из членов Президиума Никита Сергеевич, по сути, оказался в полном одиночестве. Против него были все остальные члены — Ворошилов, Молотов, Каганович, Микоян, Первухин и, прежде всего, те двое из первоначального «квартета» — Маленков и Булганин. Первый день заседания принёс поражение Хрущёву: он был перемещён с поста первого секретаря ЦК партии на должность министра сельского хозяйства. Однако спас положение маршал Г. К. Жуков, который заявил о своём несогласии с принятым решением, и обещал, что в случае смещения Хрущёва он будет апеллировать к армии. После этих слов в бывшем кабинете И. В. Сталина наступила гробовая тишина, которую нарушил вздох облегчения, вырвавшийся у Хрущёва. Подойдя в перерыве к Жукову, он сказал: «Георгий, спасай! Я тебе этого никогда не забуду. Делай всё, что считаешь нужным».

И маршал согласовал с ВВС вопрос о выделении военных самолётов для срочной доставки в Москву членов ЦК — на Пленум, а, на случай непредвиденных действий со стороны заседавших в Кремле «заговорщиков», распорядился выдвинуть к Москве танки.

Хрущёв-таки сдержит своё обещание: он сердечно « отблагодарит » верного маршала ровно через сто двадцать дней, когда Г. К. Жуков будет отправлен с миссией в Югославию, потом неожиданно будет отозван, и прямо с аэродрома, как «с корабля на бал», отвезён в Кремль, на заседание Президиума ЦК, где шестидесятилетнего маршала отправят на пенсию с официальной формулировкой — «стремился вывести Вооруженные Силы из-под контроля партии».