Сергей Есенин - С. А. Есенин в воспоминаниях современников. Том 1.

17Два вечера В. В. Маяковского в Политехническом музее «Чистка современной поэзии» состоялись 19 января и 17 февраля 1922 г., т. е. еще до зарубежной поездки Есенина.

18Из стихотворения «Пушкину».

Литературная Россия. М., 1965, 1 октября.

Сб. «Есенин. Жизнь. Личность. Творчество». М., 1925, с. 53–54.

Воронский А. К. Избранные статьи о литературе. M., 1982, с. 166.

Оксенов И. Литературный год. — «Новый журнал для всех». П., 1916, январь, N 1, с. 59.

Горький М. Собр. соч., т. 30. М., 1955, с. 37.

Эрлих В. Право на песнь. Л., 1930, с. 51.

Альманах «Наши дни». М.-Л., 1925, N 5, с. 305–306.

Литературная Россия. М., 1970, 2 октября.

Виноградская С. Как жил Сергей Есенин. М., 1926, с. 21.

Пушкин А. С. Полн. собр. соч., т. X. М.-Л., 1951, с. 191.

Цифрами обозначены номера комментариев, расположенных в конце книги.

Прозвище бабы, которая жила у нас в селе.

Нам послышалось не Есенин, а «Ясенин», и мы невольно произвели эту фамилию не то от «ясности», не то от «ясеня», не подозревая, что она означает «осенний» (есень). ‹…›

Эти и нижеследующие буквальные слова Есенина (они поставлены в кавычки), а также даты я беру из собственных моих писем к другу моему, поэту В. В. Гиппиусу, находившемуся на фронте 5.

У меня, у Ляндау, в семье писательницы З. Д. Бухаровой, крайне тепло и чутко относившейся к Сергею.

Из приведенного в конце этого очерка письма видно, до чего напряженно занимал Сергея начавшийся вокруг его имени в журнальной сфере шум, который он деловито оценил как путь к славе «знаменитого русского поэта».

Целая группа царскосельских поэтов ультимативно отказалась участвовать в изящном альманахе изд-ва «Фелана» (1916), если на страницы его будут допущены кустарные Клюев и Есенин 6. Клюев, однако, еще раньше печатался в «Гиперборее» (органе «Цеха поэтов»), и его формальные качества (при изощренной «глубинности») находили большее признание. Поколение символистов ценило его высоко.

В конце марта он снялся с двумя спутниками в плохой уличной фотографии. Крайне типичный снимок; в пиджаке на нескладно торчащей рубахе, но уже в новой фетровой шляпе того фасона, которому он не изменил и в Париже, Сергей вышел на карточке «разбойным и веселым» 7 парнишкой с чертами хулигана. Та пастушья нежность, которой все восхищались, не нашла здесь отражения.

Философов редактировал небольшой художественный журнал «Голос жизни», где Сергей печатался с почетом 10. Впоследствии его отношение к Философову изменилось: он почувствовал его отчужденность еще до революции. Посвящения под заголовками стихов были вычеркнуты.

К деревне и к дому он возвращался в разговорах постоянно, до последнего года жизни. Он говорил об этом с внезапным приливом нежности и мечтательности, точно отмахивался от всего, что вьется и путается вокруг него в беспокойном сне. Ни в коем случае не была для него деревня только «основной лирической темой». Это был действительно самый почвенный уголок его внутреннего мира, реальнейшая точка, определяющая его сознание. Мать, сестры (особенно младшая), родина, дом — многие помнят, я думаю, как говорил о них Есенин не только в стихах.

Не отказываясь от своеобразной обрядности и эстрадной костюмировки, перешедших потом в дендизм другого рода, Сергей, внимательный только к литературному слову как таковому, очень равнодушно относился к театру (многие частности культурной жизни подобно этой его не затрагивали). Он не умел быть «публикой». Исключения же, однако, бывали. На представлении «Китежа» (декабрь 1915 г.), где мы тоже были втроем (с ним и Клюевым), Сергей восторгался и оперой и исполнением Ершова. В 1916 году я помню его тоже почти сияющим от удовольствия на спектакле «Передвижного театра» Гайдебурова. Его тронула проникновенность и «духовность» актерского исполнения, а форма лирической драмы (Тагор) вообще могла быть ему близка.

По словам К. А. Соколова, жившего с Сергеем несколько месяцев под одной кровлей и помнящего его день за днем, он писал это письмо в совершенно трезвое, «размышляющее» утро. Наряду с приведенными именами еще три частных дружеских имени. В начале письма слова: «Черт знает, когда свидимся. Я уезжаю в Персию». Остальной текст письма личного характера. Даты нет (приблизительно, ноябрь 1924 г.).