Сергей Есенин: С. А. Есенин в воспоминаниях современников. Том 1.

14В вышедшем в начале 1924 г. третьем номере журнала «Гостиница для путешествующих в прекрасном» (М., 1924, N 1‹3›) под общим заглавием «Москва кабацкая» были напечатаны стихотворения Есенина «Да! Теперь решено. Без возврата…», «Мне осталась одна забава…» и «Я усталым таким еще не был…».

15В «больнице на Полянке» Есенин, как сообщает Г. А. Бениславская, лечился с 17 декабря 1923 г. до конца января 1924 г. В первой редакции своих воспоминаний Р. Ивнев несколько иначе рассказывал об обстоятельствах этой встречи с Есениным: «…готовился N 3 журнала имажинистов „Гостиница для путешествующих в прекрасном“. После долгих колебаний Есенин дал туда свою „Москву кабацкую“. Но уже в четвертом номере того же журнала Есенин не согласился печататься. Я ездил к нему „выяснить его позиции“ на Полянку. Он лежал там в каком-то санатории… Я пытался выяснить его отношение к имажинизму и к работе в группе… В этом разговоре он мне прямо сказал, что ему не по пути с „имажинизмом в том виде, в каком он теперь“» (сб. Воспоминания, 1926, с. 30–31).

16Р. Ивнев имеет в виду следующее место из своих ранних воспоминаний: «Есенин был, несомненно, натурой исключительной. К нему нельзя было подходить с общей меркой. Он был очень умным, расчетливым, с „характером“ и внутренне сухим. Многие чувства были ему совсем чужды, и то, что другие делали от сердца, он делал механически. Несмотря на это, в нем была какая-то „изюминка“ очарования. Он производил обаятельное впечатление, и все, кто с ним встречались, хорошо это знают. Он же никого никогда не любил простой, согревающей человеческой любовью» (Воспоминания, 1926, с. 33–34).

Иван Васильевич Грузинов (1893–1942) — поэт, выступал в печати с 1912 года, в 1915–1926 годах выпустил ряд поэтических сборников («Бубны боли», «Избяная Русь», «Малиновая шаль» и др.).

Познакомился с Есениным в 1918 году, в 1919 году вошел в группу имажинистов. Пытался выступать как теоретик этой группы («Имажинизма основное», М., 1921; ряд статей в журн. «Гостиница для путешествующих в прекрасном»), но никогда не играл главенствующей роли, признанными «теоретиками» имажинизма неизменно считались А. Б. Мариенгоф и В. Г. Шершеневич. Поэтическое творчество И. В. Грузинова тоже не очень вписывалось в имажинистские каноны. В августе 1924 г. вместе с Есениным подписал письмо в «Правду» о роспуске группы имажинистов «в доселе известном составе». В марте-апреле 1926 г. И. В. Грузинов написал воспоминания о Есенине для сборника, выходившего под редакцией И. В. Евдокимова в Госиздате, и в июне того же года существенно дополнил их другим очерком «С. Есенин разговаривает о литературе и искусстве».

В наст. изд. включены с сокращениями оба эти материала. Тексты печатаются по изданиям: первая часть — по сб. Воспоминания, 1926 (с проверкой по рукописи — ИМЛИ ), вторая часть — по кн.: Грузинов Иван. С. Есенин разговаривает о литературе и искусстве. М., книгоиздательство Всероссийского союза поэтов, 1926 (с проверкой по рукописи — ГЛМ ).

1В первой публикации «Кобыльих кораблей» (сб. «Харчевня зорь», 1920) эта строфа читалась:

Окончательная редакция строфы действительно впервые появилась в «Треряднице» (1920). Приведенная мемуаристом редакция в имеющихся источниках не зафиксирована.

2Эти наброски Есенина не сохранились.

3Речь идет (конечно, в сильно романтизированном виде) об А. А. Сардановской, сестре Н. А. Сардановского, которой Есенин был увлечен в юности (см. примеч. к его воспоминаниям). Она жила в селе Дединове (ныне Луховицкого района Московской обл.), преподавала в школе. Как сообщила А. П. Олоновская, Анна Алексеевна в 1918 г. вышла замуж за учителя местной школы В. А. Олоновского, скончалась 7 апреля 1921 г.

4В рукописи автор добавлял: «…рассказывает о милой персиянке Шаганэ — значит, персиянка Шаганэ факт». Имеются в виду соответствующие строки из стихотворений «На Кавказе», «Стансы», «Видно, так заведено навеки…», «Сорокоуст» и из цикла «Персидские мотивы».

5Об этом эпизоде, состоявшемся 10 июня 1921 г., подробно рассказывают А. Б. Мариенгоф (Роман без вранья, Л., 1927, с. 100–101) и М. Д. Ройзман (Все. что помню о Есенине, М., 1973, с. 140–142).

6Есенин был знаком с М. Артамоновой и увлекался ее искусством. И. Ром-Лебедев вспоминал: «В конце выступала Мария Артамонова. Если бы вы встретили ее на улице, то увидели бы ничем не примечательную женщину, мало похожую на цыганку. ‹…› Вава и я начинаем вступление к „Венгерке“. Из-за кулис, уже танцуя, появляется пленительная цыганка. Ее движения плавны, четки. В линиях вытянутых рук что-то индийское или египетское, каждый жест запоминается. Вся она полна обаяния, все в ней „берет в полон“. Она была основоположницей городского эстрадного цыганского танца. Целое поколение цыганских танцовщиц учились у нее, и до сих пор в их танцах чувствуется почерк Маши Артамоновой. Среди многочисленных поклонников таланта Артамоновой был и Сергей Есенин. В то время Маша жила в Петровском парке, в бывшей даче коннозаводчика Телегина. Есенин приезжал к ней. Под гитару Вавы Полякова Маша танцевала „Венгерку“. Взволнованный танцем Есенин читал стихи и называл Машу Мариулой» (Ром-Лебедев И. Записки московского цыгана. — Журн. «Театр». М., 1985, N 7, с. 106–107).