Василий Барсуков - Крылом к крылу

Опыт — великое дело. В ходе войны уже выросли новые боевые кадры, которые личным примером могли показать, как надо драться с врагом. Почти в каждом боевом вылете участвовали командиры эскадрилий, полков и даже дивизий. Это вселяло уверенность в летчиков, придавало в бою дополнительную силу.

Голубов и его друзья часто сражались против вдвое-втрое превосходящих сил врага, но советские истребители всегда покидали поле боя победителями.

Наша авиация на всех фронтах надежно прикрывала наземные войска.

Ни разрекламированные Геббельсом «фокке-вульфы», ни новая модель «хейнкелей» не вернули немцам утраченного господства в воздухе.

Таких эпизодов было тысячи в течение тридцатидневного сражения, небывалого в истории войны. Победа за нами. Праздновал первый день свободы и многострадальный Орел.

Наступление на смоленском направлении началось 7 августа 1943 года. С самого начала операции развернулись упорные бои на земле и в воздухе. В небе с новой силой завязались ожесточенные схватки. Летчики 303-й истребительной авиадивизии прикрывали войска на направлении главного удара.

Тяжелые бои за Смоленск разгорелись еще на дальних подступах к городу. Особенно упорный характер они приняли в районе Ельни. Вот и сейчас летчики, пообедав, решили немного отдохнуть в землянке. Первая заповедь пилота: пока самолет готовится к вылету, не теряй ни минуты. Только лётчики успели отключиться, раздалась команда: «На вылет!» Пилоты вскочили, на ходу надевая шлемофоны. Машины уже готовы, механики, как всегда, на высоте. Поставлена задача: прикрыть наши войска в районе Ельни. Здесь немцы упорно сопротивлялись, неоднократно переходили в контратаки.

Нашу группу повел опытный летчик мой ведущий Иван Заморин. Его знали уже и за пределами нашей дивизии. Он имел к тому времени несколько десятков боев и 12 сбитых самолетов. Летать с ним — большая честь и хорошая школа.

На подходе к цели мы увидели беду: немцы бомбили наши войска, один за другим поднимались столбы дыма и огня. Прилети мы минут на пять раньше — и можно было бы предотвратить все это.

— Внимание, — передает летчикам Заморин по радио, — впереди противник!

Мы не встретили заградительный заслон истребителей. Это нас немало удивило. Неужели проглядели? Нет, немцы не изменили своей тактики. Ляпунов вовремя заметил «фоккеров», вываливающихся из-за облаков, и устремился им наперерез. А внизу все ширится площадь разрыва бомб. Но на это есть командир. Заморин и сам понимает, что мешкать нельзя, предупреждает: «Прекратить лишние разговоры! Все внимание за воздухом!» До боли в глазах Заморин всматривается вперед. Там все плещется в багряном пламени. Где-то здесь должны быть бомбардировщики. Но вот ветер начал рассеивать дым и пыль, оголяя поле боя. Зловеще чернея, зияют на земле свежие воронки от бомб. Заморин не выпускает из виду четверку «фоккеров», она пошла не на запад, а к югу. Заметив наших истребителей, они решили держаться поближе к своим бомбардировщикам. Наконец мы увидели и «юнкерсов», одна группа отбомбилась, пришла вторая. Ю-87 уже начали вытягиваться в цепочку, чтобы образовать замкнутый круг. Тактику замкнутого круга фашисты переняли у наших «илов». Главное, не дать замкнуть круг. На большой скорости мы несемся на фашистские самолеты. Заморин мгновенно прикидывает план атаки. Надо успеть с ходу разорвать круг. Немцы все же успели сомкнуть его, А над «юнкерсами» уже настороженно барражирует четверка ФВ-190. Она готова к встрече с парой Ляпунова, но Ляпунову трудно парой сковать четверку «фоккеров», и Заморин немедленно направляет ему на помощь Черного и Даниленко. Мы остаемся одни с Замориным против «юнкерсов»! Заморин обычно ныряет в этот «круг», а я, как всегда, буду прикрывать его от атак «фоккеров».

Итак, все внимание мы устремили на «юнкерсы». Их много, гораздо больше, чем было видно издали. При таком плотном круге защитный огонь очень сильный.

Принимаем решение: атаковать одновременно, так надежнее. Первым Заморин приказал атаковать мне. Все понятно: сам он будет бить по самолету, который будет угрожать мне. Это придает мне уверенность в успехе. Я выбираю цель, энергично сближаюсь с ней. Мой «як», как бы приседая, притормаживается, готовый дать смертельную очередь в тело пирата. А задний сосед этого пирата уже настороженно доворачивает нос своего «юнкерса» на мой «як». Прикончить заднего «юнкерса» надо бы раньше, чем он откроет огонь. Но Заморин озадачен: он заметил, что ФВ-190 спешит на помощь бомбардировщикам. Сложная обстановка — мы оба оказались под угрозой. Но и здесь есть выход. Ведь мы рядом с «юнкерсами», а вражеский истребитель только на сближении. В нашем распоряжении всего несколько секунд. Успех зависит только от быстроты и расчета. И Заморин, не упуская из виду пикирующего на нас вражеского истребителя, устремился на бомбардировщика. Свой маневр он рассчитал, но все же хочется все сделать еще побыстрее. Ведь в этот момент, может быть, тебя сзади уже взял в прицел вражеский истребитель. И все равно торопливость здесь недопустима. Вот фашистский бомбардировщик как бы вписался в перекрестие прицела. Огонь пушки и двух крупнокалиберных пулеметов сделал свое дело, «лаптежник» начал разваливаться, не успев выпустить и снаряда по моему самолету.