Павел Козлов - Конструктор

— В выборе специальности у меня не было сомнений, — говорит Владимир Константинович, ныне заместитель главного конструктора крупного ОКБ. — Из десятилетки — только в МАИ и никуда больше. А в институте для меня не существовало любимых и нелюбимых предметов. Я буквально впитывал все, что так или иначе было связано с авиацией и космонавтикой. Кстати, работы К.Э. Циолковского я с упоением читал еще школьником. Отец поддерживал мое увлечение. На развитие и закрепление моих увлечений повлияли малозаметные подчас события. Так, врезался в память кинофильм "Полет на Луну", «подогревший» мои стремления к конструированию. С большим интересом следил за рекордными полетами, о которых писали тогда газеты…

Путь к творчеству Л.Л. Селякова по критериям увлеченности с детства и природой одаренности имеет большое сходство с творческим путем В. К. Карраска, хотя по другим критериям их пути существенно различны. И особенно различными пути этих талантливых конструкторов кажутся при сравнении их отношения к образованию, к учебе в институте. Но если взять не формальную сторону (известно, что Л.Л. Селякову учиться в институте вообще не пришлось), а суть этого критерия, то кажущееся различие значительно ослабевает. Знакомство с биографией Селякова, в частности с его работой в проектно-конструкторской бригаде В.Н. Беляева в ОКБ А.Н. Туполева, которую он совмещал с учебой в вечернем авиатехникуме, многое проясняет. Оказывается, что, как и у Карраска, процесс «впитывания» всего, имевшего отношение к авиации, имел место и в жизни Л.Л. Селякова. Причем этот процесс, который с полным основанием мог быть назван учебным, у Селякова, наверное, имел не меньший КПД, так как определялся, «регулировался» не только любознательностью, но и практическими потребностями, возникавшими при выполнении рабочих заданий в конструкторской бригаде. А уроки-наставления начальника конструкторского отдела профессора В.Н. Беляева? Он учил Леонида "видеть физику явлений", происходящих в конструкции. Уроки эти были поистине уникальны как по своей важности для молодого конструктора, так и по исключительной их доходчивости.

Три года «работы-учебы» под опекой В.Н. Беляева, творческой конструкторской работы, включавшей и выполнение увлекательнейшего задания по компоновке нового самолета ДК-ЛК (дальний бомбардировщик-летающее крыло), определили судьбу Л.Л. Селякова в авиации как конструктора-компоновщика. Тогда под руководством В.Н. Беляева он начал свой путь конструктора-творца, который первым, вместе с главным конструктором, становится свидетелем «таинства», когда на чистом листе ватмана начинают проступать контуры новой крылатой машины…

О некоторых студентах МАИ, которым выпало двойное счастье: быть учениками профессора В.М. Мясищева, а затем работать под его руководством, в ОКБ-23, - уже упоминалось выше. При этом все участники событий неоднократно подчеркивали созданную Мясищевым и его помощниками обстановку доверия, поощрения, благожелательности, но и ответственности, в которой происходило приобщение молодых инженеров к творческому труду конструктора. Познакомились мы также с творческими путями некоторых помощников Мясищева, по-разному ставших конструкторами.

А как сам В.М. Мясищев стал конструктором? — может задать вопрос читатель. Вопрос уместный, и ответить на него надо, хотя для автора это едва ли не самое трудное в его повести…

Осенью 1920 года восемнадцатилетним юношей, окончив реальное училище в городе Ефремове и два года поработав в различных конторах родного города, В.М. Мясищев собирался поступать в МВТУ (Московское высшее техническое училище) на механический факультет.

Заканчивался третий год существования Советской России, окруженной многочисленными врагами, голодной, разрушенной, но смотрящей в будущее. Тогда Владимир Мясищев еще ничего не мог знать и не знал о ленинском "Наброске плана научно-технических работ1 Академии наук, определявшем основные направления работ главного научного центра Страны Советов. В нем генеральным направлением впервые называлась электрификция страны. Не знал он и о том, что один из его любимейших писателей-фантастов Герберт Уэллс после беседы с В.И. Лениным в том же 1920 году назвал Владимира Ильича "Кремлевским мечтателем". В своей книге "Россия во мгле" Уэллс писал: "… Ленин, который как подлинный марксист отвергает всех «утопистов», в конце концов сам впал в утопию, утопию электрификации. Он делает все, что от него зависит, чтобы создать в России крупные электростанции, которые будут давать целым губерниям энергию для освещения, транспорта и промышленности. Он сказал, что в порядке опыта уже электрифицированы два района. Можно ли представить себе более дерзновенный проект в этой огромной равнинной, покрытой лесами стране, населенной неграмотными крестьянами, лишенной источников водной энергии, не имеющей технически грамотных людей, в которой почти угасли торговля и промышленность?… осуществление таких проектов в России можно представить себе только с помощью сверхфантазии… я не могу увидеть эту Россию будущего, но невысокий человек в Кремле обладает таким даром. Он видит, как вместо разрушенных железных дорог появляются новые, электрифицированные, он видит, как новые шоссейные дороги прорезают всю страну, как подымается обновленная и счастливая, индустриализованная коммунистическая держава. И во время разговора со мной ему почти удалось убедить меня в реальности своего провидения…"