Павел Козлов - Конструктор

Докладывал заместитель главного конструктора по проектам Л.Л. Селяков — плотный мужчина с запоминающимся лицом.

Генеральный конструктор Владимир Михайлович Мясищев сидел за своим большим столом-пультом, откинувшись на спинку удобного вращающегося кресла. Глаза его были закрыты, руки спокойно лежали на поручнях кресла. Казалось, что он дремлет, но все присутствовашие хорошо знали, что такая поза главного — рабочий прием, способ максимально сосредоточиться на данном вопросе.

Доклад, изобиловавший техническими подробностями, затянулся. Докладчик это чувствовал, но, чтобы не смазать концовку, решил кое-что из сказанного подчеркнуть еще раз:

— Итак, если коротко подвести итог состояния наших дел по «пятидесятке», — повысил он голос. — то основные выводы можно сформулировать следующим образом.

Селяков выдвинул на середину огромной, во всю стену, демонстрационной доски большой плакат и, водя по нему длинной, как бильярдный кий, указкой, резюмировал:

— Первое — двигатели. Наиболее перспективны и для нас крайне необходимы двигатели, создаваемые в ОКБ П.Ф. Зубца. Работы там вступили в длительный этап отработки, испытаний и доводок. Дел у Зубца еще много и, хотя обстановка там обнадеживающая, но сегодня необходимых нам двигателей еще нет. Будем надеяться, что они все-таки к нам поступят и попадут на наш М-52. Как вы знаете, сейчас строится «пятидесятка» с двигателями В. А. Добрынина. Но с ними звуковой барьер преодолеть будет весьма трудно.

— Второе — вес. Здесь все наши подразделения словно сговорились, и никто не укладывается в заданные лимиты веса их конструкций. При этом перерасходы веса таковы, что в сумме грозят «сожрать» добрую половину рабочей нагрузки, запланированной для этого самолета, и «урезать» дальность его полета.

— Конечно, — поспешил оговориться Селяков, — уважаемые конструкторы агрегатов и систем «пятидесятки» готовы объяснить, почему они не выполняют требований по весам. Мы с ними многократно разбирали эти вопросы. Но от разборов и объяснений их конструкции не становятся легче. Для лучшего понимания серьезности обстановки я повторю несколько цифр. Например, только на системе управления самолетом нам грозит потеря двух тонн. Сегодня вес системы управления с частью энергетики превышает четыре тонны… Непомерно тяжелы и другие системы автоматики самолета… Весьма тяжелый «подарочек» подготовили нам конструкторы крыла и фюзеляжа. Не отстают и разработчики шасси… Я же еще раз хочу напомнить, что в проекты М-50 и М-52 заложены известные всем вам весовые характеристики и нарушение их равносильно нарушению основ проекта.

И. наконец, третье — энергетика и автоматика. Но мне не хотелось бы сейчас вторгаться в эту область. Пусть о ней лучше расскажут специалисты. У меня складывается впечатление, что энергетика на этом самолете, и особенно на М-52, оборачивается одной из тех «проклятых» проблем, которая может погубить наши корабли и наши надежды…

Селяков отошел от доски и сел. В кабинете стало тихо. Многие руководители конструкторских подразделений ОКБ как участники работ были в общем осведомлены о ходе создания самолетов М-50 и М-52 и до этого совещания, знали о многих трудностях, встреченных ими как первопроходцами. Тем не менее, столь резкие замечания Селякова по весовым неувязкам и энергетике явились для многих неожиданными…

— Слово за вами, Яков Борисович, — обратился генеральный конструктор к своему заместителю Нодельману, в ведении которого находились конструкторские бюро крыла, фюзеляжа и оперения. — Обвинения в перетяжелении конструкции, высказанные в ваш адрес, имеют двойную тяжесть: и физическую, и моральную, — усмехнулся Мясищев. — Пожалуйста, отвечайте.

— Да, Владимир Михайлович, обвинения против нас выдвинуты весьма серьезные, — поднялся Нодельман, — поэтому я прошу разрешения коротко доложить техсовету о работах, проделанных нашими конструкторами по "пятидесятке".

Я.Б. Нодельмана — опытного инженера-конструктора, самолетчика, прошедшего большую, многолетнюю школу работы в ОКБ А.Н. Туполева и П.О. Сухого, в коллективе ОКБ-23 знали хорошо. Начав с должности начальника бригады крыла в первые месяцы организации ОКБ в 1951 году, он вскоре возглавил конструкторский отдел, а затем — КБ. Оно объединило все подразделения, разрабатывавшие каркас самолета. Под непосредственным руководством Я.Б. Нодельмана и с его участием были созданы и полностью себя оправдали конструкции крыла и фюзеляжа стратегических самолетов 103М и 201М, в которых многое было предложено и осуществлено впервые. Участникам технического совещания были известны многие трудности того периода. Например, конструкторам-каркасникам вместе с руководителями отдела прочности Л.И. Балабухом и В.А. Федотовым и специалистами ЦАГИ потребовалось критически пересмотреть некоторые разделы норм прочности самолетов класса СДБ и принять ряд других мер, чтобы избежать перетяжеления конструкции этих стратегических машин Мясищева. Теперь, судя по заявлению Л.Л. Селякова, ситуация с весом конструкции самолета М-50 складывалась не менее остро, чем в недавнем прошлом, и все с большим вниманием приготовились выслушать Нодельмана.