Геннадий Матвеев - Пилсудский

Формальным поводом для восстания стал объявленный в конце 1862 года по инициативе Велепольского рекрутский набор в русскую армию. Интрига заключалась в том, что, вопреки действовавшему закону, призыв в армию проводился не по жеребьевке, а по составленным властями спискам. Таким образом, Велепольский пытался удалить из Царства Польского нелояльный элемент и разрядить взрывоопасную обстановку. Однако эффект получился обратным.

Незаконные действия администрации края вызвали недовольство в обществе и массовый исход из городов молодых мужчин, которым грозил призыв в русскую армию. Сторонники радикального решения польского вопроса сочли сложившуюся ситуацию наиболее благоприятной для начала восстания. В январе 1863 года русские гарнизоны в крае подверглись одновременному неожиданному нападению инсургентов. Сколько-нибудь серьезных потерь армия не понесла, но смелая акция положила начало достаточно масштабной партизанской войне. Она развернулась не только в Царстве Польском, но и в литовских, белорусских и украинских землях бывшей Речи Посполитой, включенных в состав России еще в последней четверти XVIII века. Здесь доля польского населения была существенной, а среди дворянства и помещиков – подавляющей.

Руководителям восстания очень скоро стало ясно, что имевшихся у них сил явно недостаточно для успеха предприятия. Восстание и на этот раз не нашло живого отклика у крестьян. А после того, как правительство приступило к проведению аграрной реформы, по которой польские крестьяне безвозмездно становились собственниками всей находившейся в их пользовании земли, поражение восстания было предопределено. Попытки правительств Великобритании, Франции, Австрии и некоторых других европейских держав ссылавшихся на постановления Венского конгресса, заставить Петербург сесть за стол переговоров с мятежниками были им решительно отвергнуты. Подавление восстания было поручено энергичным и решительным генералам. В Царстве Польском – новому наместнику, генералу графу Федору Федоровичу фон Бергу, в Виленском генерал-губернаторстве (оно включало Литву и Белоруссию) – генералу Михаилу Николаевичу Муравьеву Благодаря предпринятому ими комплексу мер, в том числе и репрессивного характера, к началу 1864 года восстание угасло.

Последствия восстания были для поляков плачевными – десятки тысяч погибших, сосланных в Сибирь, эмигрировавших, потерявших свои поместья. В Виленском генерал-губернаторстве, где размах повстанческого движения был меньшим, по приговору военно-полевых судов было казнено 128 его активных участников, за что либеральное общественное мнение России и Польши окрестило М. Н. Муравьева «вешателем».

Польское восстание 1863 – 1864 годов утвердило Петербург во мнении, что всякая попытка управлять краем с помощью либеральных методов неизбежно приводит к восстанию. Этот вывод стал для властей убедительным аргументом в пользу оправданности жесткого курса в отношении своих польских подданных и необходимости перехода к более активной политике государственной интеграции Царства Польского в империю.

Восстание не прошло бесследно и для поляков. Наметившийся уже накануне его раскол на сторонников и противников вооруженной борьбы за независимость стал еще более заметным. Для сторонников постепенного, бескровного движения к независимости трагедия восстания стала дополнительным аргументом в пользу правильности их позиции. В среде польской интеллигенции все большее распространение стала получать позитивистская теория «органического труда», согласно которой сила и авторитет народов определяются их богатством, а не героическими порывами, не приводящими их к каким-либо позитивным результатам. Поэтому поляки должны как можно больше трудиться, накапливать материальные блага, развивать свою культуру, воспитывать в национальном духе низшие слои общества, особенно крестьянство, достаточно равнодушно воспринявшее выступления шляхты в 1830 – 1831 и 1863 – 1864 годах. Польская историография, базирующаяся на прославлении лишь активных форм противостояния политике властей, до сих пор характеризует период господства в обществе теории позитивизма как «социальный маразм».

Распространению идей «органического труда» благоприятствовал начавшийся в последней трети XIX века в польских землях промышленный переворот, рост влияния в обществе нового, предпринимательского класса, для которого деятельность в масштабах огромной империи облегчала быстрое обогащение. В деревне постепенно зарождался новый тип крестьянина, грамотного, предприимчивого, социально активного, стремившегося освободиться от традиционной опеки со стороны помещиков и клира. Одновременно наблюдался процесс разорения и падения прежнего общественного авторитета шляхты, являвшейся в предшествующие десятилетия главной опорой сторонников вооруженного пути восстановления независимости.