Виктор Абкин - Воспоминания

Когда по радио объявили, что в 12 ч. дня будет передано специальное правительственное сообщение, ни у кого из нас не зародилось даже сомнения в чем-то необычайном. К 12 часам все же все собрались у радиорупора. Речь т. Молотова, сообщившего о вероломном нападении фашистской Германии на Советский Союз, произвела просто ошеломляющее впечатление. Что было делать? У каждого человека призывного возраста в военном билете лежало мобилизационное предписание. По такому предписанию я должен был явиться на второй день войны в г. Севастополь в какую-то воинскую часть. Но в первую очередь нужно было выбраться из Алушты и добраться до Симферополя.

Мы потребовали у дирекции санатория выдачи нам наших документов и вещей и отправки в Алушту. Директор или главврач (не помню, как тогда назывался глава санатория) наотрез отказался выдавать паспорта до особого распоряжения. Мы, группа молодежи, дали ему срок до двух-трех часов (после обеда) и предупредили, что примем свои меры. Собственно какие меры мы могли принять? Во всяком случае, это заставило его взяться за телефон и выяснять положение у своего начальства. После обеда мы все получили документы и вещи, а вот транспорта до Алушты так и не добились. Пришлось пешочком добираться до автостанции в Алуште. На автостанции на наши требования дать машину на Симферополь не обратили никакого внимания, заявив, что билетов нет и не будет, и чтобы добирались сами. Мы просили, чтобы нас рассаживали по 1–2 человека в проходящие, но и в этом нам не пошли навстречу. Что было делать? Не будешь же идти по горной дороге, с вещами, до Симферополя. Единственный выход — обратиться в горвоенкомат, благо он тогда находился недалеко от автостанции, на набережной. Пришли в военкомат.

Никто нас слушать не желает. К военкому не допускают — он занят. Тогда ребята поручили мне и еще двоим добраться до военкома и получить у него хоть какой-нибудь транспорт. Облеченные такими «полномочиями», мы просто ворвались в кабинет военкома, коротко изложили свою просьбу, дав понять, что срыв сроков, установленных мобпредписанием о явке в части, будет на его совести и ответственности.

Военком нам заявил, что он все понимает, но ничего практически сделать не может. У него транспорта нет, а автостанция ему не подчинена. Тогда мы ему предложили сделать отметку на мобпредписаниях о том, что отсутствие транспорта не дает нам возможности выехать из Алушты. И в этом тоже получили отказ.

Доложив ребятам о результатах переговоров с военкомом и выслушав соответствующие отклики, не подлежащие печати (а вернее, о безрезультатности таких переговоров), мы расположились во дворе военкомата, в душе надеясь на какой-то счастливый случай. Но эти надежды в течение ближайшего часа, конечно, не оправдались. А время близится к вечеру, и уже есть хочется, и переночевать негде.

И тогда мы решились на отчаянный шаг. Всей компанией, а нас было человек 8–10, двинулись на автовокзал и договорились «захватить» автобус. Нужно сказать, что в то время автобусы были на 16–20 человек. И вот из Ялты появилась очередная машина. В Алуште полагался 40-минутный отдых, так как выдержать Ялтинскую дорогу, с ее 340 поворотами, не так-то легко. Даже моряков и летчиков укачивало. Так вот, автобус остановился, пассажиры начали выходить, и кто-то из нас скомандовал: «Выходите с вещами». Ничего не подозревая, люди забирали свои вещи и выходили. Шофер пошел отметиться, а когда он пришел, мы заняли почти весь автобус и сказали водителю: «Погоняй быстрее — за места платим тебе». И уехали.

Подымаясь на перевал, мы уже встречали воинские части, идущие на Южный берег, артиллерию, какие-то обозы. Очевидно, командование боялось десанта, хотя ЮБК явно для крупного десанта не годился. Но части шли. Кто мог подумать тогда, что через каких-то 4 месяца нам придется под минометным обстрелом немцев в спешном порядке покидать Алушту и уходить по Ялтинской дороге.

Если бы какой-нибудь ясновидящий сказал нам об этом, его бы считали провокатором. Ведь мы — страна — собирались воевать на чужой территории, не отдавая ни пяди своей земли. Пяди не отдали — отдали полстраны, и в том числе Крым.

В Симферополе относительно спокойно, только полное затемнение свидетельствовало о чрезвычайных обстоятельствах. Народ бегал по магазинам закупать продукты. Дома было «не очень весело». Имея мобпредписание о явке на второй день войны в Севастополь, я все же решил пойти в военкомат узнать хотя бы номер части, куда нужно являться. К моему великому удивлению, в военкомате отобрали мобпредписание и заявили: идите домой, понадобитесь — вызовем.