Роберт Форте - Тимоти Лири - Искушение будущим

В 1970-м, в Алжире, я наконец-то смогла получше узнать Тима. Я приехала туда с делегацией активистов движения, чтобы поздравить Тима с его 50-летним юбилеем и заодно продемонстрировать миру дружественную коалицию Черных Пантер, йиппи, Weather Underground и Тимоти и Розмари Лири, настоящих лидеров контркультуры. Общаться с Тимом мы смогли только эпизодически (это регламентировалось Пантерами), но зато весьма интенсивно.

Тим и несколько человек из Черных Пантер встретили нас в аэропорту. Из аэропорта мы поехали на двух машинах, Тим вел одну из них. Я ехала с ним, на заднем сиденье вместе с Розмари, Дарубой (из Пантер), Джен-нифер Дорн и Ионой Рэскином. Даруба, член нью-йоркского отделения Черных Пантер, бежал из тюрьмы Томбс в Манхэттене и нашел убежище в Алжире у «пра-вительства-в-изгнании» Черных Пантер, возглавляемого Элдриджем Кливером. Дженнифер, которая работала менеджером на фабрике, была младшей сестрой Бернадин Дорн, харизматического лидера Weather Underground. Иона был писателем, ученым и радикальным активистом антивоенного движения. Была поздняя ночь. Мы ехали по темной пустынной улице, кое-где освещенной случайными лампочками. Внезапно большой камень разбил стекло рядом с Дженнифер, засыпав осколками все заднее сиденье. Дженнифер не пострадала, но была, вполне понятно, напугана. Я сидела с другой стороны, и меня тоже не задело. Тим сидел невозмутимо, как будто ничего не произошло. Мы быстро развернулись и уехали из этого места и вскоре доехали до маленькой деревеньки возле моря, в которой жили Тим и Розмари.

На следующее утро вновь прибывшие американцы и Тим встретились за ланчем в маленьком кафе на берегу. Пожалуй, именно с этой встречи и начиналось мое настоящее знакомство с Тимом. Он был обаятельней-шим из ирландцев, взрывчатым, остроумным, жизнерадостным. Мы подняли тост за успешный побег Тима из-под стражи (из мужской колонии Сан-Луис-Обиспо, с помощью Weather Underground) и за следующую главу его приключений.

Потом мы были в гостях у Тима и Розмари на террасе, расположенной на крыше их маленького дома. Оба они были одеты в арабские джеллабы и выглядели в них так, словно всю жизнь их носили. Розмари показала нам свое фото на паспорте, который она использовала, чтобы путешествовать инкогнито. И я не знаю, может, это ложная память, но мне кажется, что Тим демонстрировал нам тогда маленький серебряный флакончик с самой чистой на свете кислотой, с которым он уже объездил полмира. Я прямо вижу его перед глазами, но не знаю, было так на самом деле или я только придумала это. Надо спросить у Розмари, помнит ли она этот момент.

Несколько дней спустя мы отмечали день рождения Тима с большим тортом, который мы с Ионой привезли с собой. Это был единственный раз, когда мы были наедине с четой Лири. Все остальное время мы провели под надзором в квартире любовницы Элдриджа Кливера.

На следующий день после дня рождения (или вскоре после него) Тим, Дженнифер и Ди-Си, глава службы безопасности Пантер, отправились в путешествие по Ливану и Сирии. Это был политический трип. После их отъезда я взбунтовалась против диктаторских замашек правления Элдриджа Кливера и очень удивилась, не найдя союзников среди убежденных леваков, которые сопровождали меня. В конце концов я сбежала через окно, приехала в аэропорт и прямо там оформила свой выезд из страны. (Поскольку Пантеры были гостями алжирского правительства, а мы — гостями Пантер, алжирское правительство хотело, чтобы Пантеры дали добро на наш отъезд. Так они и не узнали, что я уезжаю.) Я первым же самолетом улетела в Париж, где встретилась с Эбби. После этого я не видела Тима двадцать лет.

В следующий раз мы общались в 1987 году, когда он узнал от одного нашего общего друга, что я переехала обратно в Лос-Анджелес. Он позвонил, чтобы сказать мне, что слышал о моих приключениях в Алжире после того, как вернулся тогда из своей поездки по арабским странам, и что он аплодировал им. У меня было впечатление, что он долго ждал возможности сказать мне об этом. Для меня это было важно, потому что, когда в 1970-м случилась эта история, у меня не было союзников или хоть кого-нибудь, кто одобрил бы мои действия, кроме Эбби.

В девяностых, после того как Барбара ушла от Тима, мы стали почти друзьями и проводили много времени вместе. Мы оба проявляли интерес к компьютерной революции и развивающейся киберкультуре. Тим был чрезвычайно общителен. Он часто бывал в свете, а также устраивал замечательные собрания в своем доме в Беверли-Хиллз по воскресеньям. Здесь разные его друзья знакомились друг с другом.