Ханс-Йоахим Шульце - Документы жизни и деятельности И. С. Баха

[Акт от 5 августа 1705 г.]

Является [в консисторию] Иоганн Себастьян Бах, здешней Новой церкви органист, и заявляет, что вчера вечером, когда он, идя из замка домой, проходил в весьма поздний час по площади [у ратуши], [он заметил] (с. 51) шестерых учеников, сидящих на Длинном камне, [119] 63_1 Старинная каменная плита (символ самоуправления города Арнштадта); находилась вблизи ратуши. и как только он поравнялся с ратушей, один из учеников, Гайерсбах, напустился на него с палкой вот таким вот образом [и пристал с вопросом]: дескать, за что тот его обозвал? Тот отвечает, что вовсе его не обзывал, ибо шел смирно и молча, и пусть, мол, кто-нибудь докажет, что это не так; а Гайерсбах говорит, его-то он не обзывал, но зато, бывало, ругал его фагот, а кто обругал его вещи, тот, стало быть, обругал, мол, и его [самого'], и принялся всячески его поносить и пр. и пр., а там и колотить начал, чего тот никак не ожидал и потому хотел уж было прибегнуть к оружию, но Гайерсбах схватился с ним врукопашную, и стали они драться, а другие ученики, те, что до этого сидели вместе с Гайерсбахом, а именно Шюттвюрфель, Хоффман и другие (остальных они [сами, если понадобится, ] назовут), подбежали и, в конце концов, их разняли, так что он смог отправиться домой; а Гайерсбаху он хотел бы сказать в лицо — и завтра он это непременно сделает, — что драться с оным ему не пристало, да и не видит он в том никакой для себя чести. И коль скоро ему не подобает терпеть такие [выходки], он всеподданнейше просит подвергнуть означенного Гайерсбаха наказанию, какового тот заслуживает, дабы удовлетворить его [оскорбленное самолюбие], а также вразумить оного и [всех] остальных, чтоб впредь он мог ходить спокойно и никому чтоб не повадно было его оскорблять или же бить.

Консистория в Арнштадте

к вызову в консисторию

Акт от 14 августа 1705 г.

Ученику Гайерсбаху зачитывается жалоба органиста Баха.

Он: Отрицает, что приставал к подавшему на него жалобу Баху, а [дело, мол, было так: ] его позвал сапожник Ян на крестины своего ребенка, и вечером, когда они болтали с крёстными, по улице проходил Бах с курительной трубкой во рту. Гайерсбах оного спросил, признаётся ли он в том, что называл его фаготистом-пискуном, а так как тот не мог сего отрицать, он, Бах, тут же обнажил оружие, так что Гайерсбаху пришлось защищаться, а то он бы не уцелел.

Отрицает, что оскорблял Баха, но, дескать, вполне (с. 52) возможно, что, когда вооруженный Бах на него набросился, он, может быть, и [в самом деле] оного ударил.

Бах: Факт остается фактом, что тот первый оскорбил его и ударил, из-за чего он и был вынужден взяться за оружие, ведь больше ему нечем было защищаться.

Гайерсбах: Не припомнит, чтоб оскорблял Баха.

Хоффман ([после того как] ему напоминают, что он должен говорить [только] правду): Не знает, как они друг с другом сцепились, но когда [он] увидел, что Гайерсбах ухватился за эфес (Бах держал его в руке [наготове]) и что Гайерсбах в этой потасовке упал, тогда он — понимая, что тут и до беды не далеко, ведь Гайерсбах может наскочить на лезвие, — вмешался, разнял их и стал их уговаривать разойтись по домам, после чего Гайерсбах отпустил рукоятку, ту, что он до этого схватил обеими руками, и пошел прочь с такими словами: он, мол, ожидал от Баха лучшего [поведения], но теперь видит нечто другое, — на что Бах ответил, что так этого не оставит.

Шюттвюрфель: Его, говорит, по ошибке вызвали свидетелем, ибо он при этом не был, а был [в это время] дома.

Решение: В ближайшую среду [всем] надлежит явиться (в консисторию] еще раз.

Акт от 19 августа 1705 г.

Органисту Баху указывается, что, поскольку ученик Гайерсбах на последнем допросе отрицал, что именно он начал драку, и утверждал, что все началось с того, что Бах обнажил оружие, постольку ему, Баху, надлежит представить доказательства, что первым начал [драку] упомянутый ученик.

Он: Может доказать это с помощью своей кузины [Барбары Катарины] Бах, [120] 63_2 Старшая сестра Марии Барбары Бах. если только показания лица женского пола могут быть признаны удовлетворительными.

Мы: И все же он мог бы между тем признать, что называл Гайерсбаха фаготистом-пискуном, а из-за подобных насмешек и выходят всякие такие неприятности, тем более что о нем и без того известно, что с учениками он не ладит и что он утверждает, будто его дело — только хорал, а [остальные] музыкальные пьесы в его обязанности не входят, с чем, однако, никак нельзя согласиться, ибо он обязан помогать во всяком музицировании. (с. 53)