Если записки Спиридовича с точки зрения фактов дают мало нового (это, правда, не его вина, это, наоборот, мерило нашей успешности исторического изучения), то с точки зрения вскрытия классовой сущности всех государственных органов дворянско-феодального мира старой России записки Спиридовича дают чрезвычайно красочный и чрезвычайно сочный материал. Факты, сообщаемые в этих записках, невелики и быть может не всегда значительны, но их классовая сущность бьет в глаза читателю. В каждой строчке записок Спиридовича, в особенности в той части, где описывается не только подготовка и обучение кадров дворянско-феодального мира, а действия активных слуг дворянско-феодального общества, видна классовая сущность этого исчезнувшего навсегда с российской земли мира; классовая сущность, состоящая в беспредельной эксплуатации и угнетении трудящихся и в беззастенчивом распоряжении в своих классовых целях и интересах всем государственным аппаратом старой России.
С. Пионтковский.
В Нижнем Новгороде, высоко над Волгой, почти в центре старого Кремля с его древними кирпичными, покрытыми мхом стенами и башнями, раскинулось покоем буро-красное здание Аракчеевского кадетского корпуса. Фасад корпуса выходит на Кремлевскую площадь, с кафедральным собором, корпусною церковью и казенными зданиями; одно крыло смотрит на свой садик-плац, другое же глядит с высоты Кремля на убегающую в даль Волгу, на расстилающуюся за ней безбрежную даль лесов и лугов, на раскинувшиеся у слияния ее с Окой село Кунавино и ярмарку. Перед окнами корпуса – Мининский сквер с памятником-обелиском гражданину Минину [2] [2] Минин (Кузьма Минин Захарьев Сухоруков), нижегородский гражданин, продавец мяса и рыбы, земский староста и начальник судных дел у посадских (торговых) людей. Известен в истории, как организатор дворянско-купеческого ополчения, очистившего Москву от поляков и покончившего со смутой. Минин являлся представителем торгового класса, субсидировавшего войну против поляков. На другой день после венчания на царство, Михаил Федорович (1613 г.) пожаловал Минину звание думного дворянина и вотчины. Умер Минин в 1616 году. [С. 209, здесь и далее – номер страницы с примечанием]
. У главного входа четыре медные на зеленых деревянных лафетах пушки эпохи Александра I с громадными гербами графа Аракчеева [3] [3] Аракчеев, А. А. (1769 – 1834). При императоре Павле был петербургским комендантом, губернатором. При Александре I – военным министром, председателем военного департамента государственного совета. Известен, как организатор военных поселений, где с целью муштры были загублены сотни и тысячи душ крестьян. Аракчеев до самой смерти Александра I был всемогущим временщиком, подавлявшим всякую свободную мысль. В политике Аракчеев был представителем самых реакционных слоев дворянства. Перед своею смертью он пожертвовал 300.000 рублей для воспитания в кадетском корпусе бедных дворян. [С. 209]
, с его девизом: «без лести предан».
Корпус наш был основан на средства, завещанные графом, и находился сперва в Новгороде, откуда и перемещен в Нижний Новгород…
С трепетом я перешагнул его порог осенью 1884 г., явившись в корпус, как выдержавший вступительный экзамен.
***
Ближе всего к кадетам стояли воспитатели. Они были для кадет наставниками, руководителями и заменяли им, как могли, близких родных. В то время педагогических курсов для воспитателей еще не было. Воспитателями являлись простые из строя офицеры, большею частью сами прошедшие кадетский корпус.
Были недалекие воспитатели, но они как-то быстро испарялись. Один штабс-капитан сапер, назначенный к нам в отделение, додумался читать нам вслух «Бурсу» Помяловского. Мы веселились от души, слушая чтение, но после ухода воспитателя проделывали в классе на практике все, что проделывали бурсаки и до чего сами мы не доходили. Мы репетировали «лимоны» маленькие и большие, делали «смази всеобщие», «вешали соль», проделывали и многое другое. Но этот воспитатель, хотя и с ученым кантом, являлся печальным исключением и вскоре оставил корпус. Время его воспитательства осталось у нас в памяти каким-то сумбурным. Его подлаживания к нам, скабрезные рассказы с целью понравиться достигали обратных результатов. Мы не любили его, мы понимали, что он делает многое, чего не должен был делать…
Научное образование в корпусе было поставлено основательно. Преподаватели относились к делу добросовестно, учили хорошо, проверяли знания строго, и в результате, кадеты приобретали действительные познания в пределах программы. Слабее других предметов были поставлены языки. Говорить на иностранных языках не выучивались, кто же поступал в корпус, владея этими языками, тот уходил из корпуса, разучившись говорить на них.
Читать дальше