Михаил Задорнов - Язычник эры Водолея

Скоро такой же эффект сработает и на Украине.

Журналист: Пожалуй, вы смогли выработать адвокатом Лукашенко…

— Лично с ним я даже не знаком. Но категорически не согласен, когда его называют фашистом. Фашисты не строят библиотек, они книги уничтожают. На постсоветском пространстве сегодня лучшее образование — в Белоруссии!

Единственное, мне лично жалко, что Лукашенко порой говорит и делает такие глупости, которые можно было бы простить председателю полуразвалившегося колхоза, а не президенту страны, находящейся в самом центре Европы. Он подставляет этим и себя, и свою страну. Особенно когда разгоняет демонстрации, или сажает журналистов, или поперек всяких договоренностей увеличивает таможенные пошлины, или перекрывает, наплевав на заключенные контракты, нефтяной кран нефтепровода…

Особенно журналисты много жаловались мне на то, что он разгоняет демонстрации. Я их понимаю. По-человечески понимаю. Но как сатирик должен сказать, что ни одна демонстрация в мире никогда не привела еще к успеху. Я сам ходил на демонстрации в защиту Ельцина. И что в результате? А к чему они привели в 17-м году? Не случайно в слове «демонстрация» присутствует слово «демон»!

У меня есть такая фраза в выступлении: «Думаю, что Путин не пойдет на третий срок. Он понимает, что президент, который идет на третий срок, — это уже президент-рецидивист!» Когда я ее сказал в Минске, не сразу сам понял, что сказал. Концерт-то мой проходил в день инаугурации Лукашенко, который был выбран на третий срок! В зале начался такой хохот, что концерт далее можно было уже не продолжать. Все равно бы большего успеха я не достиг. Если бы в Белоруссии был фашизм, то люди бы не смеялись после этой фразы, а встали и покинули бы зал. Даже я, опытный в выступлениях человек, растерялся. Попытался тут же оправдаться: «Да я не про вас говорю, я про Россию!» Отчего хохот в зале перерос в истерику. Так что я, похоже, подарил минчанам новый анекдот. Кстати, Лукашенко в переводе на итальянский будет — Чиполлино!

Я болею за Белоруссию! Белорусский народ очень светлый. Я помню, еще во времена Советского Союза Минск был первым городом, в котором люди очень дисциплинированно переходили улицу только на зеленый свет. Даже в странах Балтии такого еще не было. И я в пояс кланяюсь белорусам за их сегодняшнее мужество!

Рацпредложение: как чиновничье туловище может еще выслужиться перед своей головой?

Корреспондент: Михаил Николаевич, вы что, камикадзе? Не боитесь критиковать Путина. Все-таки с президентом шутки плохи…

— Знаете, почему-то не боюсь. Вот наших чиновников, которых я всегда высмеивал, мне сегодня вдруг стало искренне жаль. Ну не повезло им с нашим президентом, с одной стороны, и с народом — с другой. И тот, и другой такие беспокойные попались. И главное — никак не поймут чиновники: сам президент — с кем? С ними или с народом? Не знают, что президент и сам не поймет, с кем он! Вот и стараются, бедняги, подстроиться к нему из последних оставшихся после ельцинских реформ сил.

Стоило нашему президенту заикнуться о необходимости спортивного оздоровления нации, как на некоторых предприятиях даже ввели производственную гимнастику, во время которой не получившие за полгода зарплату, объевшиеся макаронами и картошкой ткачихи под рассохшееся пианино с разворованными во время ельцинских реформ клавишами пытаются оздоровиться, делая ласточку и стараясь хлопнуть три раза ладошками под коленками согнутой ноги. Причем делать это все им следовало бы в противогазах, поскольку вентиляция в цехах была разворована вместе с клавишами от пианино.

«Слишком много у нас беспризорных детей, — в сердцах выдала наша голова. — Надо что-то делать!»

И чиновничье туловище тут же отреагировало «оптичиванием» нового мероприятия. Повсюду начали отлавливать беспризорников, приводить их и в без того переполненные детские приюты, во многих из которых так холодно и так плохо кормят, что отловленные тут же сбегали в свои теплые и уютные, по сравнению с приютами, канализации и подвалы.

Посмотришь на наших слуг народа — вроде с виду интеллигентные люди, а Салтыкова-Щедрина с Гоголем то ли не читали, то ли воспринимают все то, что те написали, как руководство к действию.

Даже во время Олимпийских игр никто из них не мог ничего от себя сказать: ждали, пока президент сформирует их личное мнение насчет Олимпийского комитета. Точь-в-точь как в нашем совдеповском детстве.