Дуайт Эйзенхауэр - Крестовый поход в Европу

В оперативном управлении мы не могли поверить утверждениям Ретея относительно находившихся в оперативной готовности 40 тыс. самолетов. Русские только что остановили немецкие войска под Москвой, и мы были уверены, что никакая армия, обладая оружием такой подавляющей силы, не стала бы держать его в резерве только ради планов будущего использования, особенно когда применение этого оружия обеспечило бы разрушение и захват такого важного объекта, как Москва. Конечно, было очевидно, что если немцы действительно располагали столь громадными резервами, то любая попытка вторжения на Европейский континент путем высадки десантов с моря наверняка потерпела бы неудачу.

Однако информация, которая дошла до нас уже после войны, показала, что сведения Ретея и его выводы относительно резервных дивизий имели достаточные основания. Захваченные после войны в Германии материалы показывают, что летом 1941 года Гитлер планировал использовать только 60 дивизий в качестве оккупационных сил в завоеванной России, а огромное количество высвободившихся таким образом дивизий направить на Ближний Восток. Кажется очевидным, что немецкое верховное командование считало, что у него вполне достаточно сухопутных сил для выполнения любой задачи.

Никто так остро не осознавал наши недостатки в области разведки, как генерал Маршалл. Стремясь улучшить работу разведки, он 5 мая 1942 года назначил начальником разведывательного управления генерал-майора Джорджа Стронга, человека острого ума, энергичного и решительного.

Теперь, уже не имея затруднений в деньгах, Маршалл делал все возможное, чтобы исправить положение, сложившееся в результате длительного пренебрежения разведкой; однако никакие деньги или срочные усилия не могли помочь быстро создать по всему миру разветвленную разведывательную сеть. Тем не менее вместе с управлением стратегических служб генерала Уильяма Донована генерал Стронг постепенно начал создавать систему, которая в конечном счете превратилась в огромную и эффективную организацию. К счастью, в первые дни войны англичане на основе предыдущего опыта войны были в состоянии обеспечивать нас важной информацией о противнике.

В силу характера работы в военном министерстве мы все оказались в постоянном контакте со штабами других американских видов вооруженных сил и с представителями союзных держав в Вашингтоне, поскольку всегда возникала необходимость координации усилий в промышленном производстве и проведении боевых операций; все театры военных действий были взаимосвязаны, особенно когда их требования касались возможностей промышленного производства страны. Происходили частые встречи между начальником штаба армии и начальником штаба ВМС адмиралом Гарольдом Старком, а позднее — со сменившим его адмиралом Эрнестом Кингом.

Помощники начальника штаба армии США, в числе которых основными были генерал Сомервелл, генерал-лейтенант, позднее генерал армии, Генри Арнольд, генерал Макнерни, почти ежедневно встречались с соответствующими их должностными лицами из министерства военно-морских сил, стараясь выработать сбалансированные решения, ознакомиться с ходом подготовки личного состава в учебных центрах и выпуском военной продукции американской промышленностью. Таким образом, при работе в военном министерстве у каждого из нас неизбежно складывалась полная картина глобальной войны.

Генерал Маршалл уделял большое внимание подбору кандидатур для назначения на ключевые посты в заморских командованиях и в реорганизованном военном министерстве. Он иногда давал ясно понять, какого рода люди, по его мнению, непригодны для занятия высокого положения. К числу таких он прежде всего относил тех, кого больше беспокоило собственное продвижение по службе. Давление из любого источника в поддержку той или иной кандидатуры было подобно действию бумеранга, если об этом становилось известно начальнику штаба армии США. Однажды я находился у него в кабинете, когда кто-то позвонил ему по телефону, вероятно, настаивая на продвижении какого-то своего приятеля в армии. Маршалл ответил: "Если этот человек ваш друг, то лучшая услуга, которую вы можете оказать ему, — это избежать упоминания его имени при мне".

Не в меньшей степени Маршалла раздражали любые попытки перекладывать ответственность на других. Он часто говорил, что у него тысячи офицеров тщательно выполняют поручаемую работу, но среди них слишком много бесполезных людей, занимающих важные посты, и эти люди стараются переложить на него заботу о принятии каждого решения. Он требовал, чтобы его основные помощники думали и действовали самостоятельно в своей области — принцип, о котором много говорят в наших армейских училищах, но который очень редко претворяют в жизнь. К тому же он презирал тех, кто пытался все сделать сам, он считал, что человек, изматывающий себя мелкими делами, не обладает способностью решать более важные проблемы. Не любил Маршалл и таких людей, которые заменяли твердость и силу плохими манерами и напускной грубостью. Он избегал тех, кто питал слишком большую любовь к популяризации собственной персоны. Более того, его раздражали те, кто часто вступал в конфликт с другими, или кто был слишком глуп, чтобы не понимать, что умение руководить совещанием даже со своими подчиненными столь же важно, как и умение руководить на поле боя.