Михаил Филиппов - Блез Паскаль. Его жизнь, научная и философская деятельность

Даже при описании атрибутов божества Паскаль, хотя и утверждает их непостижимость, пытается дать математические сравнения. Так, например, чтобы доказать возможность вездесущего существа, он говорит: представьте себе точку, движущуюся с бесконечною скоростью. В XI главе “Мыслей” Паскаль следующим образом выражается о непознаваемости божества:

“Единица, прибавленная к бесконечности, нисколько ее не увеличивает. Конечное уничтожается в присутствии бесконечного и становится чистым ничтожеством. Так и наш ум перед божественной справедливостью. Мы знаем, что есть бесконечное, но не знаем его природы. Мы знаем, что ложно утверждение, будто ряд чисел конечен. Стало быть, есть бесконечное число; но мы не знаем, какое это число. Оно не может быть ни четным, ни нечетным, так как, присоединяя к нему единицу, мы не изменяем его природы”. “Мы познаем не только существование, но и природу конечного, так как мы сами конечны и протяженны. Мы знаем существование бесконечного, но не его природу, потому что, имея, подобно нам, протяжение, оно не имеет границ. Но мы не можем познать разумом ни существования, ни природы божества, потому что оно не имеет ни протяжения, ни границ”.

Таким образом, задолго до Канта Паскаль понял невозможность доказать существование божества какими бы то ни было физическими или метафизическими аргументами. Но в то время как Кант искал недостающих доказательств в области нравственной, Паскаль полагал, что единственное возможное доказательство дает вера. “Мы знаем существование божества посредством веры, – говорит Паскаль, – а природу его – посредством его славы”, выражающей себя в жизни праведников. Конечно, и тут есть моральное начало, но оно играет у Паскаля далеко не первую и не исключительную роль.

Ссылаясь на св. Павла, Паскаль говорит, что христиан нельзя упрекать в том, что они не могут дать в пользу своей веры никаких разумных доводов. Ведь христиане, говорит Паскаль, сами заявляют, что верят в вещи, которые могут показаться нелепостью (stultitia, [5]I Поcл, св. Павла к Коринф., гл. I).

По словам Паскаля, каждый человек вынужден избрать одну из гипотез: либо есть божественное начало, либо его нет. “Надо биться об заклад, – говорит он. – Это не зависит от вашей воли, вы вынуждены делать выбор. Если надо выбирать, посмотрим, что вас менее интересует. Вы можете проиграть две вещи: истину и добро (если божества нет). Взвесим потерю и прибыль”. И затем Паскаль пытается доказать, что ввиду возможности бесконечно большой прибыли можно смело поставить на карту все”.

Но как поступить, если разум отказывается подчиниться вере?

Лев Толстой дал бы нам совет “опроститься”; Паскаль раньше его дал подобный же совет, но выразился гораздо искреннее, смелее и энергичнее. Паскаль советует нам поглупеть (abвtir), что, конечно, нельзя понимать в буквальном смысле, как сделал французский философ Кузен, который с видом умного человека прочел Паскалю за этот совет весьма строгий выговор. Паскаль, очевидно, желает показать своим советом, что, по его мнению, область веры должна быть совершенно отделена от области разума, который – так думает Паскаль – вторгается в области, совершенно ему не свойственные. Ни Давид, ни Соломон, по словам Паскаля, не рассуждали таким образом: “Пустота существует, стало быть, есть Бог”. Физика и даже математика бессильны в вопросах веры. “Вместо искания новых доказательств существования божества, – пишет Паскаль, – работайте над уменьшением ваших страстей”. С этой целью Паскаль советует даже подчинить себя внешней дисциплине, например, строго соблюдать обряды, что он делал и сам в конце своей жизни. “Разумеется, это заставит вас поглупеть”, – говорит Паскаль. – “Но я этого и боюсь”, – скажете вы. – “Почему? – спрашивает Паскаль. – Что вы потеряете? Вы станете честным, верным, благотворительным, благодарным, искренним, правдивым”.

Таким образом, в области положительной Паскаль не мог придумать ничего, кроме подчинения разума вере и обуздания страстей. Но таков уж неизбежный результат всякого мистицизма.

Что касается скептического отношения Паскаля ко всему стоящему вне предметов веры, оно в высшей степени замечательно как критика человеческого разума и всех человеческих дел. Все ему кажется суетным и ничтожным, все, кроме человеческой мысли, поскольку она является отражением божества. “Пусть, – говорит он, – человек созерцает природу во всем ее возвышенном и полном величии. Пусть он удалит свои взоры от окружающих его низких предметов, пусть взглянет на это ослепительное светило, поставленное как вечный светоч, для освещения вселенной; пусть земля представится ему точкой… Наш взор останавливается, но воображение идет далее. Весь этот видимый мир есть лишь незаметная черточка на пышном лоне природы… Что такое человек в природе? Ничто по сравнению с бесконечным, все по сравнению с ничтожно-малым: среднее между ничем и всем”.