Алексей Тихонов - Джованни Боккаччо. Его жизнь и литературная деятельность

Весьма важным обстоятельством для дальнейшего развития Боккаччо было то, что ему представилась в Неаполе возможность попасть в придворные кружки и таким образом расширить поле своих наблюдений. Хотя это пребывание в довольно испорченной нравственной атмосфере имело и свои дурные стороны, но у Боккаччо развращенность среды только как бы чуть коснулась внешнего: зараза не пустила корней вглубь. На то он и был настоящий поэт, избранная натура, отмеченная самой природой, чтобы не слиться с толпой авантюристов, которые окружали блестящий по виду, но глубоко развращенный неаполитанский двор, и для которых в их стремлениях к достижению своих честолюбивых целей все средства были хороши: и предательство, и клятвопреступление, и тайное, продажное убийство, и грабеж, и отравление, и все возможные и невозможные пороки чувственности. Зато пребывание среди этих придворных дало Боккаччо возможность выводить в своих произведениях людей из всех классов на основании личных и всесторонних наблюдений. И здесь кстати будет заметить, что хотя в той раме, которая окружает сто новелл «Декамерона», участвующие лица – жители Флоренции, но в их разговорах и действиях отражается гораздо больше та жизнь высших классов, с которой Боккаччо познакомился в Неаполе, чем нравы флорентийского общества.

Для лучшего уразумения последующих событий в жизни Боккаччо скажем теперь несколько слов о тех событиях политических, среди которых прошла его жизнь в Неаполе, как во время первого пребывания там, так и позднее.

Когда Боккаччо приехал в первый раз в Неаполь (1330 г.), король Роберт царствовал там уже с 1309 года. Это был внук Карла I Валуа, графа Анжуйского, отнявшего Неаполь у Гогенштауфенов. Все царствование Роберта было блестящим, он был признан главой гвельфов в Италии, и его влиянию подчинялся почти весь полуостров и даже такие города, как Рим, Флоренция, Генуя, Милан, прислушивались к его властному слову. Но, кроме выдающихся качеств полководца и государственного человека, он, как мы видели, отличался и любовью к наукам и искусствам. Он стремился укрепить анжуйскую династию в Неаполе не только силой, но и привлечением любви народной к царствующему дому. И похвалы, которые ему расточали придворные поэты, с Петраркой во главе, основаны не на одной лишь лести, а и на действительных заслугах короля. Хотя, с другой стороны, его упрекали в жадности и скупости, но здесь надо принять во внимание, что у королей даже благоразумная расчетливость нередко принимается их приближенными за скупость и подвергается порицанию и нападкам.

Король Роберт взошел на неаполитанский престол не по праву первородства, – это право принадлежало, скорее, его племяннику, сыну Карла Мартелла, сделавшемуся позднее королем венгерским под именем Карла Роберта, – а потому, что за него стоял папа, решивший дело в его пользу. Это обстоятельство имело огромное влияние на дальнейшую судьбу династии. Единственный сын и наследник его умер еще при жизни самого Роберта, в 1328 году. Желая передать престол своей внучке Иоанне (род. в 1326 г.) и в то же время оградить королевство от притязаний со стороны потомков своего брата Карла Мартелла, король Роберт обручил в 1333 году малолетнюю Иоанну с малолетним же принцем Андреем, сыном венгерского короля Карла Роберта. Когда обрученные достигли надлежащего возраста, они были обвенчаны, а в 1343 году, после смерти короля Роберта, Иоанна взошла на престол, и с этих пор для Неаполя наступает тяжелое, смутное время.

Ни по годам, ни по своим личным качествам молодая королева не была способна управлять королевством, а в то же время у нее не было достаточно самосознания, чтобы понять это и предоставить дело правления людям более сведущим. Она хотела не только царствовать, но и править, вследствие чего, при ее неопытности и неспособности, королевский двор сделался ареной борьбы честолюбивых фаворитов, интриганов и властолюбивых представителей католического духовенства. Учрежденный, по духовному завещанию короля Роберта, совет, который до совершеннолетия королевы должен был помогать ей в делах правления, существовал только на бумаге. Сам папа пробовал вмешаться со своими увещеваниями, отправил к Иоанне специального посла, которому поручено было объяснить молодой королеве все неудобство ее поведения, и посол этот был не кто иной, как Петрарка. Но ничто не помогало: и при дворе, и во всем государстве водворялась полная анархия. Частная жизнь королевы была дурным примером для всех. Легкомысленная и чувственная Иоанна вела себя так, что даже при ее нравственно распущенном дворе ее поведение, переходившее всякие границы приличия, каждому бросалось в глаза и казалось предосудительным. Но хуже всего были ее отношения к молодому супругу, принцу Андрею, которого она всеми мерами старалась устранить от какого бы то ни было участия в делах правления. Честолюбивый молодой принц не мог примириться с этой ролью и, со своей стороны, через посредство папы хлопотал о том, чтобы вместе с Иоанной быть признанным королем, короноваться и делить с ней власть. Однако в то самое время, когда его старания почти увенчались успехом и он, по-видимому, был уже близок к цели, несколько враждебных ему придворных напали на него в одном из загородных замков и задушили его. Народная молва обвинила королеву Иоанну в подстрекательстве к этому преступлению, ибо все знали, что она ненавидела своего довольно грубого супруга и дарила свое сердечное расположение другим. Хотя тайна ее участия в этом деле так и осталась нераскрытой, но общее мнение находило себе подтверждение в том обстоятельстве, что, казнив нескольких второстепенных участников убийства, она оставила ненаказанным того, кого считали самым главным. Через два года после этого кровавого события она вышла замуж за своего еще достаточно молодого дядю, принца Людвига Тарентского.