Николай Александров - Уильям Теккерей. Его жизнь и литературная деятельность

Если только что описанный нами роман обладает всеми достоинствами произведений Теккерея и в то же время свободен от всех недостатков их, то следующий роман того же автора, «Виргинцы», начавший выходить опять отдельными выпусками в 1857 году, к сожалению, оказывается далеко не на уровне первого. Он чрезвычайно необработан и незакончен, слишком растянут и содержит больше сатирических отступлений, чем все предшествующие романы того же автора. Каждое место в нем, взятое в отдельности, прекрасно; характеры превосходны, а, в общем, роман представляет нечто бесформенное. «Виргинцы» составляют продолжение «Истории Эсмонда». В этом романе рассказывается история двух внуков Генриха Эсмонда, родившихся в Виргинии. Эпоха королей Георгов представлена здесь очень верно; все лица говорят языком того времени, как в «Эсмонде». Самое замечательное лицо в «Виргинцах» – это баронесса Бернштейн, урожденная Беатриса Кастельвуд, которую мы встретили в «Истории Эсмонда». После неудачи с принцем Беатриса в отчаянии вышла замуж за простого священника, учителя своего брата. Впоследствии ей удалось выхлопотать для своего мужа звание епископа. В «Виргинцах» она уже является баронессой Бернштейн и вдовой. Теккерею в этом образе удалось то, что редко удавалось другим писателям, а именно: изобразить баронессу Бернштейн так, чтобы всякий легко узнал в ней прежнюю Беатрису Кастельвуд.

После удара, разбившего его семейное счастье, Теккерей стал опять вести жизнь холостяка. Он не любил уже сидеть дома в то время, когда не был занят работой. Одинокой квартире своей он предпочитал салоны богатых и знатных, где знаменитый романист всегда бывал желанным и почетным гостем, а еще более – клубы, где он мог встречаться и беседовать с приятелями. Теккерей любил жить хорошо, не отказывая себе ни в чем; любил окружать себя произведениями искусства и предметами роскоши. Когда он проходил по улице, то редко удерживался, чтобы не купить какую-нибудь изящную безделушку, которая ему понравилась в окне магазина. «Я никогда, – рассказывает он сам, – не гуляю на улице без того, чтобы не заметить какой-нибудь хорошенькой, хотя и бесполезной вещицы, которой мне не хотелось бы купить. Иногда мне приходится проходить мимо одного и того же магазина каждый день в продолжение нескольких месяцев, и я долго противлюсь искушению, думая, что устою; наконец наступает день слабости, и я уступаю…» При таких привычках Теккерея неудивительно, что у него уходили все деньги, которые он зарабатывал. Когда его доходы после появления «Ярмарки тщеславия» значительно возросли, он стал жить гораздо роскошнее прежнего. Таким образом, даже в этот блестящий период его жизни ему все-таки не удавалось откладывать что-нибудь на черный день от своих литературных заработков.

А между тем страх за будущее детей не переставал тяготить его. Ввиду этого он решил по совету друзей выступить в роли публичного лектора, надеясь таким путем заработать достаточно денег для обеспечения будущности своих дочерей. Он не мог сомневаться в успехе своих чтений, так как был тогда в апогее своей славы, и, кроме того, подобные же лекции Диккенса прекрасно оплачивались.

Первую серию своих лекций – «Об английских сатириках и юмористах XVIII века» – Теккерей начал в Лондоне в мае 1851 года. На первую его лекцию собрался весь цвет лондонского общества. Слушателями его были среди прочих Маколей и Карлейль. Большой зал, в котором он читал, бывал всегда переполнен, несмотря на высокую плату за вход. Успех первой серии его лекций превзошел все ожидания. А между тем Теккерей далеко не отличался ораторским искусством. Он не был таким артистом на трибуне, как Диккенс, и читал не наизусть, как последний, а по рукописи, причем имел не особенно сильный голос.

Зато его лекции сами по себе были великолепны. Великие английские юмористы-сатирики прежнего века, которых уж стали забывать, опять воскресли пред слушателями. Теккерея всегда глубоко интересовала английская литература XVIII века. Он изучил ее основательно, и его оценка и характеристика ее главнейших представителей, за немногими исключениями, сделана в его лекциях чрезвычайно верно. Кроме того, и форма их была прелестна. «Стиль этих лекций, – говорит один немецкий критик Теккерея, – блестящий, живой, всегда очаровательный и, однако, такой же простой и неизысканный, как в его эпических произведениях. Читая в настоящее время эти лекции, легко себе представить, какое громадное впечатление они должны были производить, когда их слушали. Уже по одному стилю можно судить о большом достоинстве их содержания, так как такой энергичный, увлекательный стиль достигается только при полном и всестороннем знании и понимании предмета. Кроме того, это такие живые и верные портреты юмористов XVIII века, какие мы вряд ли найдем в какой-нибудь истории литературы, не исключая и Тэна. Только в этюдах Маколея можно найти нечто подобное…»