Д. Коропчевский - Давид Ливингстон. Его жизнь, путешествия и географические открытия

За время отсутствия Ливингстона в стране макололо, там произошла новая перемена правления: Мамочисана отказалась от власти в пользу своего брата Секелету. Последний был восемнадцатилетний юноша, не унаследовавший от отца ни физических, ни умственных качеств, но все-таки дружески расположенный к Ливингстону. Макололо, в ожидании Ливингстона, обработали для него небольшое пространство земли, которое засеяли маисом; маис был снят, истолчен в муку и в этом виде передан Ливингстону; Секелету прислал еще ему и его спутникам несколько кружек меду и большой запас земляных орехов; каждое утро и каждый вечер им приносили удой от двух коров и кололи еженедельно одного или двух быков. Хотя Секелету не обнаруживал желания принять христианство, чтобы не расставаться со своими женами, однако он не препятствовал Ливингстону собирать народ для чтения Библии и толкования ее. Макололо сходились в числе шестисот-семисот человек на проповедь Ливингстона и со вниманием слушали его. Многих, в том числе тестя Секелету и его самого, Ливингстон пробовал учить читать, и после первых затруднений дело, вероятно, пошло бы успешно, если бы Ливингстон дольше остался в Линьянти. Покровительство Секелету и любовь населения не могли уравновесить опасности, какую представляло пребывание в Линьянти вследствие свойственных ему лихорадок. Ливингстон непременно хотел исследовать всю страну, подвластную Секелету, в надежде найти где-либо более здоровую местность. Секелету, после тщетных попыток склонить Ливингстона остаться в Линьянти, объявил, что сам примет участие в его путешествии, и подарил ему несколько ценных слоновых клыков.

В сопровождении Секелету и 160-ти его подчиненных Ливингстон направился в страну баротсе, покоренных макололо. Вскоре они пришли к Замбези, где должны были ожидать несколько дней, пока соседние деревни выслали достаточное количество лодок для их движения по реке. Плавание по Замбези доставило большую отраду Ливингстону. На величественной реке леса подступают иногда к самым берегам, а в других местах далеко отходят от них, открывая обширные травянистые пространства. Эти прибрежные местности, ежегодно орошаемые наводнением Замбези, отличаются замечательным плодородием, и обитателям их не приходится терпеть нужду, какую испытывают жители более сухих стран Африки. Продолжая отыскивать местность, безопасную для здоровья белого человека, Ливингстон расстался с Секелету и отправился далее вверх по Замбези. Он доехал до слияния Либы с Замбези, не найдя того, чего искал: все осмотренные местности или грозили лихорадкой, или в них водилась муха цеце. Во время пребывания в стране баротсе Ливингстон всякий раз, как выходил на берег, проповедовал Евангелие дикарям, готовя почву для будущих миссионеров. В своих дневниках и письмах он повторяет твердое желание дать возможно большему числу людей хотя бы некоторое понятие об учении Христа, предоставляя обращение отдельных лиц будущим деятелям миссии. Ни болезни, ни безуспешные попытки основать прочное миссионерское поселение в стране Секелету не ослабляли его энергии. Вернувшись в Линьянти, Ливингстон стал готовиться к открытию нового пути к западному берегу.

Выступление из Линьянти. – Переход до Либы. – Страна Лунда. – Вожди Шинте и Катема. – Озеро Дилоло. – Водораздел северных и южных рек. – Враждебные племена. – Река Кванго. – Португальские поселения. – Пребывание в Сан-Паулу-ди-Луанда. – Возвращение в Линьянти .

Путешествие, какое теперь предпринимал Ливингстон, было несравненно труднее и опаснее прежних. Признавая необходимым для просвещения Африки и уничтожения торговли невольниками открыть путь из внутренних районов материка к Атлантическому океану, он задумал направить его к Сан-Паулу-ди-Луанда. Дорога из Линьянти в Сан-Филиппо-ди-Бенгуэла была уже известна, но ею пользовались торговцы невольниками, и Ливингстон хотел обойти ее. Ему предстояло проходить странами, в которых никогда не видали европейца, и почти без всяких средств. За исключением слоновых клыков, подаренных Секелету, нескольких быков и незначительного запаса кофе, платья и проч., Ливингстону нечего было взять с собою. Живая вера в то, что Бог охраняет и направляет его как орудие просвещения язычников Африки, однако, не оставляла Ливингстона и не позволяла ему колебаться. Он имел в виду, что ему, быть может, уже не удастся вернуться; в его дневниках сохранились строки, в которых он поручает детей Богу и просит друзей передать им на память о нем его часы, медаль Парижского географического общества и двуствольное ружье, – все, что он мог оставить им.