Н. Водовозов - Роберт Мальтус. Его жизнь и научная деятельность

То, против чего нельзя бороться, следует принять за данное. Так как никто, очевидно, не может обходиться без пищи и так как в то же время человечество стремится размножиться быстрее средств существования, – нужно поэтому иметь постоянно перед глазами опасность перенаселения и постараться ввиду ее принять предупредительные меры. Если сам человек сознательной волей не поставит пределов своему размножению, это сделает вместо него природа; но сделает грубо и безжалостно. Смерть скосит избыточное потомство. Воображать, что мы можем бороться и с самой смертью, что мы можем оспаривать у нее ее жертвы, позволительно лишь близоруким людям. Если прогресс медицины научит нас справляться с одними болезнями, – распространятся другие, столь же губительные. «При достижении своих великих целей природа устремляется, видимо, к самой слабой преграде, оказывающей ей сопротивление. Если последняя будет усилена при содействии искусства, она направится к другому выходу, по своей прочности следующему за первым, и так далее». В древности наибольшую смертность причиняли войны и чума. Появление оспы отвратило в другую сторону «канал смертности». Новая перемена в его направлении произойдет благодаря тому, что мы научились прививать оспу, однако «в различных каналах, которыми изливается река смерти, останется по-прежнему определенная и неизменная масса воды».

Только предупредительные препятствия могут действительно ослабить или даже сделать совершенно излишним действие препятствии разрушительных. «Если народонаселение должно неизбежно сдерживаться каким-нибудь препятствием, – говорит Мальтус, – лучше, чтобы это было делом благоразумной предусмотрительности ввиду тех затруднений, которые встретит потомство, и страха пред угрожающей нищетой, чем результатом влияния прямой нищеты и болезни. Перенося вопрос на личную почву, можно сказать, что забота о благе потомства должна удерживать человека от следования одним своим – физиологическим побуждениям. Долг каждого – производить на свет только такое количество детей, которое он может воспитать и прокормить. Самообуздание в этом отношении для многих очень тяжело, а такого рода обязанности трудновыполнимы, но отсюда следует только то, что нельзя слишком строго судить за нарушение этих обязанностей, а вовсе не то, что их совсем не существует или что они не имеют большого значения».

Какими же средствами можно побуждать людей к нравственному воздержанию? Средства эти для разных классов общества различны. В высших классах привычки к предусмотрительности уже так распространены, что здесь достаточно было бы, по мнению Мальтуса, предоставить девушкам большую свободу и те же права, как и замужним женщинам. После этого нравственное воздержание не замедлит тотчас же войти в привычку всех состоятельных людей. Что же касается простого народа, то он нуждается еще в широком распространении просвещения. В Англии, где ежегодно громадные суммы тратятся на содержание бедных, слишком мало, по словам Мальтуса, делается для народного образования. А между тем, как он выражается, «правительство, не заботящееся о народном образовании, весьма далеко от совершенства». В данном случае дело идет специально об обучении народа начаткам политической экономии, которую Мальтус считал возможным ввести в курс начальных училищ.

Но, кроме просвещения, трудящимся классам не достает еще в настоящее время стремления к независимости, чувства собственного достоинства, привычек к довольству и домовитости. Как для распространения в народе знаний общество должно озаботиться его просвещением, так для привития ему этих чувств народу должна быть предоставлена большая степень гражданской и политической свободы.

«Конституционный режим, – говорит Мальтус, – имеет не только то, обыкновенно признаваемое за ним, достоинство, что народное представительство стремится обеспечить законы хорошие и равные для всех, но оно еще приучает высшие классы относиться с большим уважением к низшим, оно пробуждает в последних чувство собственного достоинства и налагает на каждого гражданина большую личную ответственность; поэтому такая форма правления оказывает сильнейшее содействие увеличению богатства и благосостояния низших классов». С увеличением же благосостояния человек делается более способным воспринимать здравые знания и следовать голосу рассудка.

Однако против нравственного воздержания в обществе высказываются иногда некоторые возражения, которые могут явиться препятствием к широкому распространению его в известных слоях населения. Говорят, например, что нравственное воздержание является своего рода отрицанием брака, освященного между тем авторитетом церкви. На это Мальтус отвечает, что с религиозной же точки зрения, следуя учению св. Павла, супружество заслуживает одобрения только в том случае, когда оно не противоречит более высоким обязанностям, иначе оно достойно порицания. Обязанности перед обществом должны быть, разумеется, поставлены выше всяких других. Говорят далее, что если нравственное воздержание станет практиковаться простым народом, это повысит цену на труд и причинит обществу большие неудобства. Тут Мальтус напоминает, что нравственное воздержание и является именно, по его мысли, средством улучшить положение народа, «а желать помочь бедному и в то же время жаловаться на высокую заработную плату значит подражать ребенку, который одной рукой отдает конфетку, а другой старается взять ее обратно и плачет, если ему не возвращают ее». Указывают наконец на то, что нравственное воздержание легко может сделаться безнравственным, потому что, воздерживаясь от брака, люди, быть может, не воздержатся от разврата. На это Мальтус отвечает указанием на существующую уже при современных порядках безнравственность. «Крайняя бедность, в особенности когда она соединяется с леностью, представляет менее всего благоприятные условия для чистоты нравов… Встречается такая степень нищеты, при которой родившаяся девочка уже заранее предназначается для разврата… Уважать себя в положении, в котором никто не уважает тебя, есть дело в высшей степени трудное».