Валентин Яковенко - Адам Смит. Его жизнь и научная деятельность

Источниками для покрытия государственных расходов служат, во-первых, доходы с имуществ, принадлежащих государству, и, во-вторых, налоги; в крайних случаях государство прибегает еще к займам, которые, предполагается, должны быть покрыты доходами из двух указанных источников. Рассмотрению этих вопросов Смит посвящает всю остальную часть своей пятой, и последней, книги. По отношению к системе налогов он устанавливает четыре основных закона, получивших с тех пор всеобщее признание. Первый закон: подданные всякого государства обязаны принимать участие в поддержании правительства, каждый по мере своих средств, то есть в размере получаемых им доходов. Второй закон: уплачиваемый каждым налог должен быть точно определен, то есть должно быть точно установлено время уплаты, способы взимания и величина налога. Третий закон: время и способы взыскания налога определяются удобствами плательщиков. Четвертый закон: налог должен взиматься таким образом, чтобы он извлекал из народа как можно менее денег сверх того, что поступает в государственное казначейство, и в то же самое время, чтобы собранные деньги оставались возможно малое время в руках сборщиков”.

Руководствуясь этими четырьмя законами, Смит рассматривает разные налоги, существовавшие в его время как в Англии, так и в других странах. Многие из высказываемых им при этом мыслей по поводу того или другого налога были усвоены впоследствии государственными деятелями и осуществлены на практике.

Отсутствие систематичности в “Исследованиях о богатстве народов”. – Конкретный и реальный характер их. – Успех в среде общественных деятелей. – Индивидуализм Смита. – Его космополитизм. – Значение “Исследований о богатстве народов” в отрицательном и положительном отношениях. – Высказывания Ингрэма, Бокля, Беджгота, Тойнби, Роджерса, Каутца и Чупрова

Кто берется за чтение “Исследований о богатстве народов” с целью познакомиться лишь с политико-экономическою теориею из первых рук, тот вынесет из него несколько неясное и неудовлетворительное впечатление. Книга покажется ему чрезвычайно растянутой, лишенной единства системы, переполненной рассуждениями, не имеющими прямого отношения к основным вопросам политической экономии. Читатель убеждается, что это вовсе не трактат по теории политической экономии, а сочинение, правда превосходнейшее, по основным вопросам политической экономии в связи с экономической политикой. Преходящие вопросы времени тесно переплетаются в нем с более постоянными вопросами научной теории. И читатель живо представляет себе мыслителя, который пишет свою книгу среди стремительных течений новой жизни, уже еле сдерживаемых старыми преградами, пишет ее с явным умыслом опрокинуть эти преграды и потому предназначает ее не в назидание отвлеченным кабинетным теоретикам, а для руководства людям практики, общественным деятелям. Мы знаем, что Смит начертил себе обширнейшую схему теоретических работ, но из них одна только была выполнена надлежащим образом и приобрела мировое значение – именно та, в которой он подошел ближе всего к действительной жизни и больше всего успел проникнуться ее интересами. Итак, Смит не ставит резкой грани между политической экономией и экономической политикой. В этом отношении его труд резко отличается от многих позднейших трактатов по политической экономии. Имея постоянно в виду вопросы и задачи своего времени, Смит, естественно, придал своей работе в высшей степени конкретный и реальный характер. Его необычайная способность разъяснять мысли примерами нашла себе должное применение. Уже современники Смита признали громадное значение его “Исследований” для разрешения текущих вопросов жизни. Так, Питт, два года спустя после смерти Смита, говорил в палате общин, что он сомневается, чтобы простой и очевидный принцип накопления капитала “был когда-либо так полно развит и так научно объяснен, как в трудах одного автора, нашего современника, которого, к сожалению, нет уже в живых. Я подразумеваю, – говорит Питт, – автора известного трактата о богатстве народов; благодаря его обширным познаниям по всяким частным и философским предметам мы найдем в трудах его, я верю, самое лучшее решение каждого вопроса, находящегося в связи с историей торговли или с системами политической экономии”. Таким образом, вскоре после смерти Смита его “Исследования” становятся настольной книгой выдающихся государственных деятелей. “Учение Адама Смита, – говорит Бокль, – очень скоро проникло в палату общин и, принятое некоторыми ее вождями, было выслушано с удивлением большинством, мнениями которого обыкновенно руководит мудрость отцов и которое не верит, чтобы можно было открыть что-либо неизвестное древним. Но такие люди тщетно сопротивляются натиску развивающегося знания”. Истина свое берет. Великие открытия Смита “год от году прокладывали себе дорогу все дальше и дальше, постоянно двигаясь вперед, никогда не отступая назад. Сначала от большинства отстало несколько умных людей; потом большинство обратилось в меньшинство, а наконец и меньшинство стало распадаться”.