Мария Давыдова - Роберт Шуман. Его жизнь и музыкальная деятельность

Даже его друзья ошибались в оценке его творений. Он пишет одному из них: «В вашей статье о песне меня огорчило то, что вы меня поместили во второй разряд. Я не требую первого, но думаю, что имею право на собственное место».

До своей женитьбы Шуман мужественно переносил несправедливую оценку критики и публики: «Борьба укрепляет. Что сильно, пробьется наружу», – замечает он. Влиять на критиков через друзей он считал недостойным и находил неуместным помещать отзывы о своих сочинениях в собственной газете.

Со времени же женитьбы он не мог больше оставаться равнодушным к тому, что его произведения открыто назывались ерундой. Семейная жизнь требовала больше средств, чем он получал с капитала отца и с издания газеты; увеличение же доходов зависело прямо от распространения его сочинений, чему препятствовали такие нелестные отзывы. Его самолюбие страдало еще более от отношения к нему Вика, преследовавшего его злостными насмешками и унизившегося до печатного пасквиля против мужа своей дочери и своего бывшего ученика. Только увещания близких друзей удержали Шумана от преследования оскорбителя судебным порядком. «Каждый человек носит в себе потребность признания своих творений», – восклицает Шуман, который уже начинает поддаваться гнетущему чувству после многолетнего терпеливого ожидания. «Мне все сдается, что я, сравнительно, например, с Мендельсоном, мало совершил в жизни, и это меня волнует и угнетает». Кроме того, его тяготило сознание незначительности своего положения рядом с положением жены как знаменитой артистки.

Он обратился к Иенскому университету с просьбой о присуждении ему докторского диплома; его желание было немедленно исполнено, и в 1840 году он получил звание доктора философии. Упрочив таким образом свое общественное положение, Шуман решил возбудить должный интерес к себе крупными произведениями и обратился к оркестровой музыке.

«Иной раз, – говорил он, – я хотел бы сломать фортепиано, оно слишком узко для моих мыслей».

Первым опытом нового творчества явилась вскоре симфония (B-dur, op. 38), в которой вылилось все счастье, доставшееся ему такой тяжелой борьбой. Симфония была создана под впечатлением одного стихотворения, оканчивающегося словами: «В долине весна расцветает» (Im Thale blüht der Frühling auf). Положив эту мысль в основание симфонии, Шуман хотел назвать ее «Весенней симфонией» и дать отдельные названия каждой из ее частей: пробуждение весны, прощание весны. При издании он, однако, не исполнил своего намерения, тем не менее симфония проникнута вся весенним, жизнерадостным чувством. Шуман говорит о ней:

«С первого вступления труб я бы хотел, чтобы они звучали будто с вышины, как воззвание к пробуждению, – в последующем я бы мог представить, как все начинает зеленеть, как тут и там порхает бабочка, как мало-помалу собирается все, что влечет с собой весна».

Симфония эта, которая ближе всех стоит к высочайшему своему образу – бетховенским симфониям, исполнялась в первый раз публично 31 марта 1841 года в концерте Клары. Шуман пишет, что ему она «доставила большое удовольствие при исполнении – и также другим, потому что она была принята с участием, какого не заслужила ни одна из новейших симфоний после Бетховена». Но появившийся о ней критический отчет глубоко огорчил Шумана. Он отвечает на него Венцелю, в котором подозревает автора статьи, следующими словами, объясняющими несколько содержание критического отзыва: «Неужели это ваша статья в „Друге детей“? Как вы меня оскорбили! Я был так счастлив. Вы указываете на „будущее“ после вещи, созданной с такой любовью – такими холодными словами! И все-таки она вас „поразила“. Слово, которое я смертельно ненавижу. Однако я был достаточно прилежен и добросовестен в своей жизни, чтобы не являться и не поражать как „будущий“. Это я знаю».

Вслед за этим произведением Шуман написал оркестровую сюиту и свою вторую симфонию, которая отличается от первой большей законченностью и совершенством формы. Она появилась в печати лишь через десять лет после своего создания и в значительно измененном виде. В следующем году Шуман стал пробовать свои силы в камерной музыке и в этой области создал множество прекрасных, достойных его великого гения произведений, венцом которых является квинтет для фортепиано и струнных инструментов. По красоте, вдохновенности и оригинальности шумановский квинтет занимает одно из первых мест и может по справедливости считаться самым замечательным произведением этого рода после Бетховена. Фортепианную литературу Шуман обогатил за то же время вариациями для двух фортепиано и концертом для фортепиано с оркестром, который принадлежит к числу самых блестящих и зрелых его творений.