А. Калинина - Рембрандт ван Рейн. Его жизнь и художественная деятельность

Согласно условию, каждый из заказчиков должен был заплатить художнику сто гульденов. На табличке, помещенной на подножии одной из колонн здания, мы читаем шестнадцать имен. Итак, Рембрандт за это чудное произведение получил 1600 гульденов – сумму значительную для того времени.

В настоящее время «Выход стрелков отряда Баннинга Кока» находится в Амстердамском музее. Картина пожертвована ему покойным королем Вильгельмом, который купил ее с этой целью за 32 тысячи талеров.

Летом 1642 года картина, доставившая своему творцу столько минут эстетического удовлетворения и стоившая ему стольких трудов и борьбы, была окончена и унесена из мастерской. С ней как будто ушло и семейное счастье художника. Над ним разразилась катастрофа, которую он мог бы предвидеть, если бы не был так увлечен работой. Саския давно хворала. Пока было возможно, она скрывала свои страдания, чтобы не беспокоить мужа и не отрывать его от любимого дела. 5 июня Саския окончательно слегла, а через две недели Рембрандт проводил тело своей неизменной подруги на кладбище Удэ-Керк.

Вдовство. – Неурядица в хозяйстве. – Старая экономка Гертье Диркс. – Два портрета. – Пейзажи. – Бытовые гравюры. – Гравюра «В сто гульденов». – Хендрикье Стоффельс. – Рембрандт отказывает Диркс от дома. – Начало разорения и его причины. – Новые долги. – Передача дома Титусу. – Процесс опекунов с кредиторами. – Аукцион имущества. – Переезд на новую квартиру в «Императорской Короне»

Один, с тяжелым сердцем вернулся с кладбища Рембрандт в свой опустевший дом, где ожидал его маленький сирота-сын. Все счастье, как солнечный свет озарявшее и согревавшее в продолжение восьми лет его трудовую жизнь, исчезло вместе с любимой женщиной. Мрачным и неприветливым показалось художнику уютное, изящное жилище, купленное им для нее и устроенное с такой любовью и заботой. Материальное положение его не изменилось. За несколько дней до смерти, уже лежа в постели, Саския составила духовное завещание, по которому предоставляла мужу все свое состояние (по подлинной записи – 40750 флоринов) в пожизненное пользование. Только в случае вторичной женитьбы половина ее имущества должна была перейти к сыну, Титусу. Даже готовясь перейти в мир иной, преданная жена заботилась о том, чтобы оградить своего гениального друга от нужды и денежных трудностей.

Убитому горем художнику не пришлось испытать неприятных хлопот и формальностей, с которыми всегда связано получение наследства. Он пользовался таким уважением и доверием в Амстердаме, что городской совет даже не потребовал у него, как это всегда делал, подробного инвентаря денег и вещей, оставшихся после его жены.

Тяжело жилось одинокому вдовцу в его богатом доме, среди роскошной обстановки, где все говорило ему о дорогой покойнице. Рембрандт никогда не отличался практичностью и умением устроить свою жизнь: весь хозяйственный обиход всегда лежал на Саскии, она тщательно оберегала его от всякого беспокойства. Лишившись ее поддержки, он положительно не знал, кому поручить свое расстроенное хозяйство. Надо было найти домоправительницу. Рембрандт пригласил к себе бывшую кормилицу своего сына, немолодую уже Гертье Диркс. В одном отношении выбор оказался удачным: Гертье любила и берегла своего маленького питомца, и ребенок горячо привязался к ней. Но неуживчивый и сварливый нрав этой женщины делал домашнюю жизнь невыносимой для отца. С каждым днем возникали все новые столкновения с упрямой экономкой. По всей вероятности, Рембрандт, избалованный тем образцовым порядком и довольством, которым он был окружен при жизни жены, относился к своей служанке слишком требовательно и нетерпеливо; но ежедневно повторявшиеся ссоры с ней раздражали одинокого и утомленного труженика и усиливали его горестное и удрученное настроение. Его единственным утешением и прибежищем стало искусство; Рембрандт весь отдался ему. Когда жизнь слишком тяжелым гнетом тяготила его измученное сердце, он мысленно возвращался к первым годам молодости и счастья, к воспоминанию о дорогих усопших. 1643-м годом помечен портрет Саскии, находящийся в Берлинском музее, написанный через одиннадцать месяцев после ее смерти. Как живая стоит она перед зрителем, со своим кротким, открытым взглядом, с ласковой улыбкой на устах, с которых, кажется, готово сорваться приветливое слово. Затем с благодарностью вспомнил Рембрандт старого друга, так радушно приютившего и обласкавшего молодого, не известного никому живописца, только что приехавшего в чужой город. Разве не в его доме он встретил ту, которая осветила жизнь его счастьем? И из-под кисти гениального художника вылился чудный, выполненный масляными красками и послуживший основой для офорта портрет почтенного проповедника.