Алексей Ярцев - Федор Волков. Его жизнь в связи с историей русской театральной старины

Ко времени официального учреждения театра, в 1756 году, кроме Зориной и Авдотьи, в труппу были приняты еще три актрисы: Мусина-Пушкина, впоследствии жена Дмитревского, и две сестры Ананьины.

Следующим женским именем в летописях русского театра является имя Татьяны Михайловны Троепольской, одной из знаменитых русских актрис. О ней сохранились некоторые биографические данные, и это уже указывает на то, что она выделялась своим талантом и оставила в современниках глубокое впечатление.

О детстве Троепольской ничего не известно. Мы узнаем о ней, когда она уже является женой регистратора сенатской типографии и, по одним сведениям, уже известной актрисой московского театра, где ее видит Волков во время своего пребывания в Москве для устройства театра. По другому рассказу, она дебютировала в Петербурге, в театре Зимнего дворца, в 1757 году, очень понравилась императрице Елизавете Петровне и уже прославленной актрисой поехала в Москву. Здесь она пробыла до закрытия московского театра около двух лет и снова вернулась в петербургскую придворную труппу. Оба рассказа сходятся на том, что Троепольская остается в Петербурге до конца своей жизни.

Таким образом, артистическая деятельность Троепольской относится к первым 15 – 17 годам после учреждения русского театра. Как Волков и Дмитревский носили звание первых актеров, так и Троепольская считалась первой актрисою. Преимущественно она исполняла главные роли в трагедиях, составлявших тогда основу репертуара и создавших ей славное имя. Самые значительные роли у нее были в трагедиях Сумарокова, которые она переиграла все без исключения, в переводах и переделках трагедий Вольтера, Корнеля, Шекспира, из которого она, между прочим, играла Офелию (“Гамлет”) и Джульетту (“Ромео и Джульетта”). Амплуа Троепольской не ограничивалось исключительно трагедией. С одинаковым успехом играла она роли и в появившихся уже в ее время “мещанских” трагедиях, действие которых происходило в среде обыкновенных смертных, а не царей и героев, как в псевдоклассических трагедиях. Приходилось ей выступать и в комедиях, и в мольеровских ролях, из которых у нее выделялась роль, Селимены в “Мизантропе”; реже всего исполняла она бытовые роли.

Современники находили в Троепольской замечательное дарование. Императрица Екатерина II высоко ставила ее талант и частыми подарками выражала ей свое одобрение. Сумароков, восхищенный ее игрой в трагедии “Синав и Трувор”, написал ей элегию. После уверения, что похвалы его совершенно беспристрастны, он так отзывается о Троепольской:

Похвалы Сумарокова как главы современного направления в драматическом искусстве указывают на то, что Троепольская удовлетворяла вполне своей игрою требованиям этого направления. Трагедии по тогдашнему художественному вкусу требовали напыщенной декламации, рассчитанных и размеренных поз и движений, резких и эффектных переходов из одного тона в другой – такова была, вероятно, и игра Троепольской в трагедиях. Сама внешность Троепольской была как бы создана для трагического амплуа. Прекрасная и величественная фигура Троепольской, ее красивое, “правильное” лицо и голос, говоривший сердцу зрителя, давали полную внешнюю иллюзию при олицетворении героинь трагедии. Развитие ее таланта приписывают Сумарокову, но безошибочно можно предполагать, что традиции и советы Волкова и Дмитревского, с которыми она играла, отразились на ее даровании. Современные знатоки, и в числе их сам Дмитревский, находили, что Троепольская по своему таланту не уступала иностранным актрисам прошлого века: Лекуврер, Дюмениль и Клерон.

Вот все, что можно рассказать о жизни одной из замечательных русских женщин – первой трагической актрисы Т. М. Троепольской, буквально до самой смерти не сходившей со сцены. Ее смерть, оплаканная Сумароковым в особой элегии, произошла при совершенно исключительных обстоятельствах. 16 мая 1774 года была дана в первый раз последняя из трагедий Сумарокова “Мстислав”. Главную женскую роль Ольги играла Троепольская, носившая в себе уже давно смертельную болезнь – чахотку. Троепольская собрала последние остатки своих сил, чтобы пропеть свою лебединую песню, и играла, по выражению современника, “пленяя умы зрителей”. Это был последний выход Троепольской на сцену. По крайнему нездоровью она получила через несколько дней отпуск на минеральные воды для лечения, а в виде пособия на поездку ей был назначен бенефис на 23 мая. Но судьба приготовила нашей первой актрисе и трагическую смерть в той самой театральной обстановке, в которой она жила духовно и давала жить массе зрителей. Смерть пришла за Троепольской в самый день ее бенефиса: перед самым началом представления, 23 мая 1774 года, она умерла в своей театральной уборной.