Р. Сементковский - Отто Бисмарк. Его жизнь и государственная деятельность

Мы остановились подробнее на периоде, предшествовавшем войне 1866 года, потому что он полнее всего выясняет деятельность Бисмарка как государственного человека и дипломата. Позднейшая его деятельность является только продолжением или довершением того, что им сделано в это четырехлетие. Вникнуть в его политику, уяснить себе его приемы за это время – значит понять всего Бисмарка. Мы видели, что во внутренней политике он до последней степени обострил конфликт между правительством и обществом и что в результате получилось совершенно безвыходное положение. Исход оставался один – прибегнуть к войне, создать во что бы то ни стало вооруженное столкновение. Никто с Пруссией войны не искал, менее всего Австрия, и нужно было прибегнуть к самому грубому нарушению установленных договоров и международного права, чтобы вызвать войну. Так и поступил Бисмарк. Если в результате этой войны получилась не крупная неудача, а блестящий успех, доставивший Бисмарку славу гениального государственного человека, то это объясняется совершенством прусской военной организации и одержанными прусской армией поразительными по своей быстроте успехами. Но если бы поединок Пруссии с Австрией имел неблагоприятный для первой исход, то от всей деятельности Бисмарка не осталось бы ничего, за что германский народ мог бы поблагодарить этого прославленного ныне деятеля. Он возбудил против себя всеобщую ненависть, и, в случае военного поражения, ему, как он сам об этом заявлял, ничего бы не оставалось, как подставить лоб под неприятельскую пулю. Вероятно, однако, что он бы к такому героическому искуплению собственных грехов не прибег, а просто удалился бы в свой Шенгаузен и разделил бы участь Меттерниха, деятельность которого оказалась столь же бесплодной.

Но прусская армия одержала блестящие победы. Вместе с тем к Пруссии были присоединены новые многолюдные территории, и северогерманские государства вынуждены были примкнуть к сильному. Создался северогерманский союз. Созван был рейхстаг, то есть народное представительство от всех государств, образовавших новый союз. Блестящие военные победы устранили на некоторое время конфликт между правительством и народом. Прусский ландтаг согласился возместить издержки, вызванные войной, и назначил главным деятелям, в том числе и Бисмарку, денежное вознаграждение. Бисмарк использовал его на приобретение знаменитого Варцина. Но этот “медовый месяц” продолжался очень недолго. Уже в учредительном рейхстаге из-за различных вопросов возникли пререкания между Бисмарком и народными представителями. В числе этих вопросов снова первое место заняли расходы на армию. Чем дальше развивалась законодательная деятельность, тем сильнее снова обострялся кризис между правительством и народом. Бисмарк был лишен способности ладить с народным представительством: его натуре была глубоко противна роль конституционного министра. Он и не желал принимать на себя подобной роли, не допускал критики своих действий и постоянно давал чувствовать, что он все лучше знает и лучше понимает, чем кто-либо другой. Независимо от пререканий с рейхстагом возникали и другие затруднения. Союзные правительства, как ни ограничены были их права, также проявляли недружелюбие к союзному канцлеру. Между тем он теперь окончательно вошел во вкус роли объединителя, но понимал эту роль в прежнем духе, то есть в смысле подчинения всех интересов интересам прусским. Как мы видели, линия Майна была сохранена. Южногерманские государства: Баден, Вюртемберг, Бавария – сохранили полную независимость, и возникла мысль объединить их с Северной Германией, по крайней мере в таможенном отношении. С этой целью был созван так называемый таможенный парламент, но выборы в этот парламент сразу оказались крайне неблагоприятны для Пруссии, а заседания его не привели ни к каким положительным результатам. Бисмарк, кроме того, носился с мыслью о заключении военных договоров с южногерманскими государствами, но и тут он наталкивался на непреодолимые препятствия. Словом, недоверие к Пруссии было всюду очень сильно, и если спросить себя, почему чувство недоверия брало верх над несомненным горячим стремлением всех немцев объединить свое отечество, то ответ может быть только один: главным препятствием служила личность Бисмарка. Его желание во что бы то ни стало превратить всю Германию в расширенное прусское королевство с почти неограниченной центральной властью сильно охлаждало объединительный пыл германского народа. И тут государственное искусство Бисмарка оказалось весьма сомнительным.