Андрей Каменский - Авраам Линкольн. Его жизнь и общественная деятельность

До двадцати лет Джон Браун был помощником отца, державшего тогда в Огайо кожевенную мастерскую, где Джон исполнял самые разнообразные обязанности, начиная от мастера до повара для рабочих. В это время по совету отца и собственному влечению он женился на очень хорошей молодой девушке, строгого пуританского воспитания, которая, по его словам, “...имела на него до самой смерти самое плодотворное влияние и своими простыми, кроткими словами сдерживала порывы его гордого и упрямого характера”. После смерти ее, когда ему уже было около сорока лет, Джон Браун женился во второй раз; и вторая жена была его ближайшей сотрудницей и преданным другом в том трудном деле, которому он посвятил большую часть своей жизни. После неудачной, по недостатку средств, попытки приготовиться на должность пастора, Браун обратился к ремеслу своей юности и стал кожевником. Этим делом он занимался до сороковых годов в разных городах Огайо и Пенсильвании.

В 1838 году, когда он жил в Огайо и был знаком уже со многими из выдающихся аболиционистов, у него созрел определенный план вооруженной борьбы с невольничеством, идея которой пробудилась в нем еще с самого детства и никогда не покидала его. Этот план, за исключением некоторых подробностей, остался без изменения и до его виргинской экспедиции в 1859 году (только за год перед тем он открыл его в подробностях некоторых из своих близких друзей и единомышленников в Бостоне); но за это время он тщательно изучил военное дело во всех его подробностях и даже в 1848 году, во время путешествия на континент, всячески старался ознакомиться с положением и подробностями организации европейских армий.

Сущность плана борьбы с невольничеством Джона Брауна заключалась в том, чтобы неожиданно поднять партизанскую войну (или войну гверильясов) в центрах рабовладельческого Юга. Опираясь на преобладающее черное население, содействие аболиционистов и свободных северных штатов, внезапные нападения отрядов, скрывавшихся в неприступных горных местностях, на плантации должны были, по его мнению, поднять восстание черных и вызвать такую панику между захваченными врасплох плантаторами, что те были бы вынуждены отказаться от невольничества. Этим путем Джон Браун надеялся достигнуть освобождения почти без кровопролития.

Не входя в рассуждения о том, насколько эта идея была осуществима на деле, следует упомянуть, что подробный план кампании для борьбы с рабством был с таким глубоким знанием военного дела разработан Джоном Брауном, что друзья, которым он изложил его в 1858 году, были поражены его организаторской способностью. Все практические мелочи, все неудачи и неблагоприятные условия были предвидены, при удивительном знании местности предполагавшихся военных операций.

Конечно, Джон Браун не нашел товарищей для своего отчаянного, как им казалось, предприятия из числа близких ему и влиятельных аболиционистов Бостона; но они не могли противостоять его горячему энтузиазму и непоколебимой вере в конечный успех того дела, которому он посвятил свою жизнь, и обещали ему свою негласную поддержку. “Мы видели перед собой, – писал один из них впоследствии, – одинокого старика, избравшего своею долей бедность, пожертвовавшего семьей, покоем, добрым именем и готового отдать свою жизнь ради освобождения угнетенной расы, чтобы смыть пятно рабства, позорившее его родину”.

Уже после того, как Джон Браун вместе с уцелевшими из его сообщников был схвачен виргинскими властями, один из выдающихся плантаторов Юга высказался в печати: “Это был один из самых опасных по своему замыслу и исполнению заговоров”.

Идея борьбы с рабством уже давно пронизывала всю жизнь Джона Брауна и всегда стояла у него на первом плане; он воспитал самого себя и своих детей в служении ей, и она составляла такую же неотъемлемую часть его домашнего обихода, как утренняя или вечерняя молитва. Его жена поклялась ему быть помощницей в этом деле, он постоянно искал подходящих себе товарищей. На вопрос одного из друзей в 1857 году, как могла согласиться жена на его постоянное отсутствие в семье, причем жизнь его была всегда в опасности, Джон Браун ответил: “Я постоянно говорил ей, что, когда придет время борьбы, мы должны расстаться. Она уже давно приготовилась к этому, и когда настала пора отъезда, у нее уже были готовы лекарства и бинты для раненых”. Мало того, она послала с ним на смерть двух сыновей, которые были убиты на его глазах.

В 1849 году Джон Браун познакомился с известным аболиционистом Герритом Смитом, владельцем громадных земель в лесах Адирондака. Публикациями в газетах последний приглашал негров брать у него бесплатно участки земли и устраивать фермы. Браун обратился к нему с таким предложением: “Я вырос в лесах и знаком с устройством новых поселений. Я заведу ферму между вашими новыми поселенцами и научу их, как расчищать и возделывать новую землю. Я буду, насколько могу, давать им работу и всячески заботиться о них, как отец”. Смит принял это предложение и предоставил своему новому другу на льготных условиях участок земли, где Джон Браун вскоре поселился со своею семьей и опять начал знакомую ему с юности многотрудную жизнь пионера. Поселившись в этом месте, Джон Браун преследовал троякую цель. Кроме желания помочь несчастным неграм, он надеялся между ними найти и подготовить волонтеров для своей будущей виргинской экспедиции, что было очень удобно в таком уединенном месте; и в то же время он хотел обеспечить угол и убежище своей семье, когда ему придется покинуть ее. Последнее желание его осуществилось, и в конце концов он сам был погребен в этой живописной долине, окруженной горами, где он провел несколько лет своей труженической жизни. Как только прошел закон, допускавший невольничество в свободном Канзасе, сыновья Джона Брауна переселились туда из Огайо; их пленяла свободная, полная тревог и приключений жизнь в новой стране. Скоро начались и те волнения в Канзасе, о которых сказано, и Джон Браун присоединился к своим сыновьям. По всем почти свободным штатам устроились так называемые канзасские комитеты для сбора денег, поддержки эмиграции и вооружения колонистов. Все внимание страны было обращено на отдаленную территорию, даже образовался национальный комитет для помощи свободным канзасцам, в котором состояли Линкольн, Смит, Сюард и другие выдающиеся представители аболиционистской партии.