И. Иванов - Петр Великий. Его жизнь и государственная деятельность

Велики были замыслы Петра, но виды Лейбница простирались еще дальше. Историческая миссия России, по его убеждению, состояла в распространении культуры на Востоке; поэтому следовало бы желать, чтоб Россия покоряла все новые и новые племена в Азии. Но общение с низшими народностями непременно понизило бы умственные и нравственные требования русских и было бы губительным для политически отсталой страны. Петр был истинным представителем своего народа и более чем кто другой понимал реальные потребности века. Оптимист-философ не увлек практика Петра, утилитариста чистейшей воды. Петр чувствовал, что сил его станет на многое, но не добивался невозможного. Он имел инстинктивный такт и приводил в движение только те силы, которые способны были к развитию. Планы его были не столь обширны, но более осуществимы, и согласовались с интересами русского народа.

Сотрудники и продолжатели Петра в последующие царствования, Неплюев, Татищев и другие, тоже не принадлежали к классу тех исторических деятелей, “непризнанных фанатиков”, которые свои мечты принимают за действительные потребности времени и берутся за бесплодное дело не по своим силам. Правда, они сознавали, что иной раз “небываемое бывает”, как выражался Преобразователь, но, не предрешая наперед будущего, тем не менее, глубоко были убеждены в том, что новые дела родятся только при совершенно новых комбинациях общественных сил. Так, например, когда Екатерина II предложила Неплюеву указать ей достойного себе преемника, верный преданиям Преобразователя сподвижник сего дал императрице характерный ответ: “Нет, государыня, мы – Петра Великого ученики, проведены им сквозь огонь и воду, инако воспитывались, инако мыслили и вели себя, а ныне инако воспитываются, инако ведут себя и инако мыслят, итак я не могу ни за кого, ниже за сына своего, ручаться”.

Другими словами: для каждого времени потребен есть свой муж. Новые государственные деятели выросли и воспитались при совершенно иных общественных и государственных условиях. Другое время, новые птицы, новые песни. Но национальные задачи разрешаются веками. Многие поколения продолжают идти по “следам Петровым”, работают в его духе и направлении, стремятся сблизить Россию с цивилизованной Европой. И в следующем столетии “западничество” служит долгое время лозунгом прогрессивной партии.

Петр женился на Евдокии Лопухиной семнадцати лет, по настоянию своей матери. Молодая супруга нежно любила царя, называла его “своею радостью”, “светом”, “лапушкой” и просила позволить ей сопровождать его во всех путешествиях. Но Петр не имел никакого сердечного влечения к своей первой жене, воспитанной в неподвижных обычаях старины. Частые отлучки из дворца вызвали еще большее охлаждение. Наконец явилась первая серьезная и продолжительная страсть. Князь В. И. Куракин рассказывает: “Лефорт был человек забавный и роскошный или назвать дебошан французский. И непрестанно давал у себя в доме обеды и балы; в его доме первое начало было, что его царское величество начал с дамами иноземными сближаться”. В скором времени и мать, женившая сына на Евдокии, возненавидела за что-то свою невестку, молодую царицу. Тот же князь Куракин передает, что Наталья Кирилловна “желала больше видеть с мужем ее в несогласии, нежели в любви”. Петр часто ночевал в селе Преображенском, во вновь построенном доме при съезжей избе, только изредка наезжая во дворец к матери обедать: “тем первое разлучение с царицей Евдокией началось быть”. Так продолжалось до смерти Натальи Кирилловны, “которая сына своего к разлуке с Евдокией (более) понуждала, нежели унимала”. Петр пристрастился к Анне Монс. Евдокию уговаривали добровольно постричься.

Военная и подвижная жизнь Петра долго не позволяла ему привязаться к одной женщине и устроить себе домашний очаг. У царя было множество любовных приключений. Но предпочтение он отдавал иностранкам за их смелость, веселое кокетство и свободное обращение, которого не знали застенчивые и малоподвижные русские боярыни, привыкшие к затворнической теремной жизни. Памятуя, что насильно мил не будешь, Петр никогда не насиловал волю нравившейся ему женщины, предоставляя полную свободу ее чувству и выбору. Он способен был на рыцарство. К предметам своей любви всегда относился нежно и необыкновенно заботливо. Плейер передает, что в то время, когда Петр работал на верфях в Воронеже, там присутствовали и “женщины-немки”. Когда некоторые из них заболели, царь отложил свой отъезд, пока они все совершенно не поправились.