С. Южаков - Михаил Сперанский. Его жизнь и общественная деятельность

Если мы вспомним вышеприведенное место из пермского письма Сперанского и затем цитированное нами сообщение барона Корфа, то не должны ли мы видеть в этих двух редакциях следов этих “перемен, дополнений и поправлений”, сделанных Александром? В первой редакции Сперанский требует, чтобы помещики были немедленно лишены права наказывать крепостных без суда и сдавать их в рекруты без очереди, чтобы установлены были крестьянские суды и, наконец, чтобы повинности крестьян были определены особым законом. Во второй редакции учреждение сельских судов и точное определение повинностей не выражаются уже столь категорически, и вообще решение вопроса, слишком теоретическое, практически отодвигается на задний план. Достойно отметить, впрочем, что Сперанский высказывается против безземельного освобождения.

Таковы сообщаемые А. Н. Пыпиным и В. И. Семевским сведения об историко-теоретическом Введении, которое было предпослано Сперанским самому законопроекту, в сентябре 1809 года поднесенному Александру и в декабре того же года получившему одобрение последнего. Законопроект Сперанского известен в печати лишь в общих чертах и с большими пробелами, но и того, что уже известно, достаточно, чтобы судить об общем характере всего труда и чтобы признать за его автором замечательную теоретическую стройность мысли, строго выдержанной на всем протяжении плана. Нельзя не согласиться также с профессором Романовичем-Славатинским и г-ми Пыпиным и Филипповым, что план этот ставит Сперанского в число самых передовых политических мыслителей своего времени, то есть первого десятилетия XIX века.

Во главу реформы было положено строгое разделение власти на законодательную, административную и судебную и не менее строгое проведение принципа разделения властей на местные и центральные. Эти правильные, так сказать, вертикальные и горизонтальные деления всего государственного политического механизма создают замечательно отрадную и последовательную систему, начинающуюся в волостных учреждениях и кончающуюся высшими правительственными учреждениями империи. Волостное управление точно так же делится на органы законодательства, суда и администрации, как вслед за тем уездное, губернское и наконец государственное. С другой стороны, законодательная власть точно так же имеет четыре степени (волостное законодательство, уездное, губернское, государственное), как и судебная и административная. Каждая территориальная единица, совмещая в своих учреждениях все органы политической жизни, могла бы таким образом свои местные нужды, поскольку они не зависят от нужд, общих и другим территориальным единицам, удовлетворять и устраивать по своим желаниям и потребностям, не обременяя своими чисто местными делами ни центрального правительства, ни даже ближайших местных высших степеней. Эта децентрализация законодательства, суда и администрации должна была дать самой центральной власти возможность решить с должным вниманием те важнейшие государственные дела, которые сосредоточивались бы в ее органах и которые не были бы заслоняемы массой текущих мелких дел местного интереса. Эта идея децентрализации была тем замечательнее, что вовсе не стояла еще на очереди у западноевропейских политических мыслителей, которые больше занимались разработкой вопросов о центральном управлении. Это было время крайнего развития всепоглощающей бюрократической централизации во Франции, организованной первою республикою и достигшей крайнего своего выражения при первой империи. С другой стороны, и консервативная легитимная Австрия одобрила и все сильнее развивала ту же систему полицейско-бюрократической централизации, так что оба направления, демократическое и консервативное, боровшиеся в это время за господство в Европе, одинаково опирались на централизацию и одинаково развивали и усиливали бюрократическую опеку. Тем больше чести политическому творчеству нашего реформатора, что все эти западные примеры, пример самого Наполеона, не помешали ему установить более правильный взгляд на отношения центрального и местного управления.

Низшею единицею управления и самоуправления является, по плану Сперанского, волость, а затем последовательно – уезд и губерния свышеупомянутым подразделением властей в каждой из этих единиц.

Центральное государственное управление равным образом составляется из трех независимых учреждений: государственной думы (власть законодательная), сената (власть судебная) и министерства (власть административная). “В этих трех учреждениях, – говорит Сперанский, – заключаются все государственные власти или силы: законодательство вверено государственной думе; суд или судебная часть – сенату; администрация – министерству. Деятельность этих трех учреждений соединяется в Государственном Совете и через него восходит к престолу”.