Василий Минаков - Командиры крылатых линкоров (Записки морского летчика)

Три торпедоносца фронтальным строем устремились на корабли охранения. Грозные машины неслись над самой водой. Гитлеровцы всполошились. Со всех кораблей потянулись навстречу трассы снарядов и пуль. Фонтаны воды, вздымаемые разрывами, достигали высоты полета торпедоносцев. Один из сторожевиков резко изменил курс и, форсируя скорость, поспешил прикрыть своим корпусом борт транспорта. Скробов направил свою машину на него. Отважный летчик не обращал внимания на ожесточенный огонь, в плоскостях его самолета с каждой секундой множились пробоины...

Раньше сдали нервы у гитлеровского капитана. Он попытался сманеврировать. Но было поздно. Штурман Владимир Надеждин нажал кнопку сброса. Стальная сигара, пролетев в воздухе больше ста метров, вошла в воду и, оставляя за собой пенный след, устремилась к цели.

Резко перекладывая штурвал то влево, то вправо, Скробов маневрировал, выводя машину из огня. Воздушные стрелки Борисов и Правдивый вели огонь по пулеметным и орудийным расчетам на палубах кораблей.

— Командир, попали! — торжествующе крикнул Борисов.

На месте атакованного сторожевика вспыхнуло пламя, корабль разломился посередине...

А к цели уже устремилась тройка Дмитрия Бабия. С кораблей продолжали хлестать огненные струи, но борт транспорта был открыт. И вот самолеты пошли в атаку. Торпеда, сброшенная Иваном Локтюхиным, достигла [332] цели. Транспорт, осев на корму, стал медленно погружаться в море...

Все шесть самолетов вернулись на свой аэродром. Экипаж Жесткова, высланный для уточнения результата удара, сфотографировал торчащий из воды нос транспорта...

Да, много событий произошло здесь без нас. Как ни быстро летит время в отпуске, а на фронте, должно быть, еще скорей.

На следующий день мне предстояло облетать нашу машину после ремонта. Ремонтировала ее бригада под руководством опытного старшего техника-лейтенанта Григория Наддуева. Выслушав его доклад, я уточнил на случай:

— Выпуск шасси проверял лично сам?

— Проверял лично.

— Тогда садись в переднюю кабину.

Поднялись в воздух. На всех режимах испытываю самолет, его устойчивость, работу моторов. Все в норме. Захожу на посадку, перевожу кран шасси в положение «выпущено». Привычный толчок, но какой-то неполный. Взгляд на приборную доску — ну да, так и есть, выпущена только одна стойка.

— Ну? — спрашиваю Наддуева.

Тот молчит, пожимает плечами.

Ухожу в зону. Все попытки высвободить второе колесо из гнезда с помощью маневров остаются безуспешными.

— Может, посоветуешь, что делать?

Садиться на одно колесо? А если не удастся удержать самолет в горизонтальном положении до полного угасания эффективности воздушных рулей? Крыло на скорости черкнет по земле, машина уткнется, передняя кабина будет раздавлена, техник может погибнуть. Если еще не произойдет капота. [333]

Смотрю на Наддуева — сидит бледный, отрешенный от всего...

Решаю повторить недавний трюк. Иду к посадочной полосе, тщательно следя за положением относительно точки выравнивания. На повышенной скорости, с работающими моторами аккуратно подвожу самолет к земле, плавно опускаю его на одно колесо. Удар мягкий. Но этого достаточно. Вторая стойка по инерции выходит вперед, становится на замок, загорается контрольная лампочка. Уверенно ухожу на второй круг...

После посадки к самолету сбежался весь свободный технический состав. Неполадку долго искать не пришлось: расконтрился болт выпускного подкоса шасси.

— Спасибо, командир, — подошел виноватый Наддуев.

— Тебе, брат, спасибо!..

— А что? — подхватывает кто-то. — После войны — кусок хлеба. В кино можете сниматься с этим трюком, лейтенант!

— Доживешь с вами до кино...

* * *

Во второй половине дня всем экипажем перелетели в Геленджик. На аэродроме нас встретили подполковник Канарев, замкомполка майор Корнилов, инженер Шандура, Саликов, Аглотков. Приветствия, расспросы...

Виктор Павлович пригласил всех купаться. Попрыгали в кузов полуторки, поехали к бухте. По дороге — опять новости. Подполковник Канарев уезжает от нас — учиться. Вместо него назначили майора Георгия Павловича Поплавского. Замполитом на место погибшего Забежанского прислан майор Иван Григорьевич Шевченко. Начальника штаба майора Колесина перевели в другую часть, его обязанности пока исполняет майор Горда. Нашим комэском стал капитан Николай Дмитриевич Саликов, бывший заместитель командира третьей эскадрильи.

На аэродроме все та же симфония. Обстрел ведется [334] методически. Были потери. Весь летный состав из поселка переведен в землянки...