Василий Авченко - Фадеев

Бурлюк во Владивостоке написал картину, известную под названием «Вид побережья Крыма. Коктебель». Только в 2015 году приморские краеведы установили: на картине изображен не Коктебель, а полудикий пляж Владивостока в районе бухт Соболь и Тихая, известный в народе как «Диван».

Сегодня Нейбута во Владивостоке мало кто помнит, но его фамилия стала поводом для упражнений в остроумии. Так, улица Нейбута получила неофициальное наименование «улица обиженных женщин», становящееся понятным при переносе ударения в фамилии большевика на второй слог.

У Сергея Довлатова в «Наших» есть описание революционных событий во Владивостоке. Оно, видимо, просто выдумано, никак не пересекаясь с исторической реальностью: «Народные массы с окраин устремились в центр города. Дед решил, что начинается еврейский погром. Он достал винтовку и залез на крышу. Когда массы приблизились, дед начал стрелять. Он был единственным жителем Владивостока, противостоявшим революции. Однако революция все же победила. Народные массы устремились в центр переулками».

Американский публицист, автор книги «Путешествие в революцию. Россия в огне Гражданской войны», очерков о Ленине.

— писал об интервентах Николай Асеев.

В фильме братьев Васильевых «Волочаевские дни» (1937) убийство японского часовщика совершает по заданию интервентов белый поручик.

В конце апреля их, правда, временно вернут на корабли.

Среди них — будущий писатель Франтишек Кубка, впоследствии восхищавшийся фадеевским «Разгромом».

В 1935 году в Чехословакии Фадеев встретится с бывшими «белочехами». «Распоряжение убить Суханова дал начальник гауптвахты, карьерист и подлец, гайдовец… Он выбрал в караульной команде самую сволочь, и они все сделали, — расскажут ему они. — Потом по всему гарнизону пошла молва, что Суханов никуда не бежал, и было такое возмущение, что этого офицера, гайдовца, и всю эту сволочь перевели в другое место».

Константин Сахаров (1881–1941) — генерал-лейтенант (1919), участник Первой мировой войны, видный деятель Белого движения. В конце 1918 года — начальник гарнизона острова Русский, начальник Учебной инструкторской школы. С 1920 года — в эмиграции. Не путать с генерал-майором Николаем Сахаровым — другим заметным представителем Белого движения в Сибири, заместителем генерала Молчанова в Хабаровском походе белоповстанческой армии (1921).

«Последний из удэге»: «Залитый огнями бронепоезд атамана, как бешеный, носился по уссурийской ветке, искореняя последние остатки крамолы».

Из сводки колчаковского Главного штаба от 30 апреля 1919 года: «Внешняя политика Японии по отношению к России имеет… агрессивный характер… Согласившись принять участие в борьбе с большевиками и введя свои войска в Сибирь, Япония, однако, дальше Байкала, т. е. района наибольших своих интересов, их не двинула. Одновременно с вводом своих войск в Сибирь Япония устремилась к экономическому захвату Сибири».

Своеобразное чувство юмора у тех, кто в 2016 году разместил на Морском вокзале Владивостока мемориальную доску Колчаку с такой вырванной из контекста цитатой из адмирала: «Интересы государственного спокойствия требуют присутствия во Владивостоке русских войск». Доску на здании, возведенном через полвека после гибели Колчака и никакого отношения к нему не имеющем, установила фирма «Diamond Fortune Holdings», строящая под Владивостоком казино. Так что «Балаганчик» продолжается — уже без Асеева и Бурлюка.

Переговоры партизан с американцами описаны Фадеевым в «Последнем из удэге».

Советский государственный и партийный деятель, в 1918–1922 годах — член Центросибири, уполномоченный ЦК РКП(б) по Хабаровскому краю, один из военачальников Дальневосточной республики. Позже занимал видные посты в органах власти. В 1935 году инициировал реабилитацию рождественской («новогодней») елки. Расстрелян в 1939-м.

Жили канадцы весело: открыли кафе «Кленовый лист» и газету «Сибирский сапер», гуляли, дебоширили (даже был приказ, запретивший им буянить в трамваях и входить в вагоны через окно), ходили по борделям.