Array Моммзен - Аннибал. Юлий Цезарь. Марк Аврелий.

Никогда прежде, т. е. до императора Марка Аврелия, задача общего блага не выдвигалась так настойчиво, упорно, на первый план. Идеал Платона почти осуществлялся: римляне управлялись философами. Греческая философия, преследуемая в продолжение двух веков издевательством грубых римлян, наконец восторжествовала. Уже при Антонине философы играли в римском обществе заметную роль, но во время Марка они еще стали виднее, так как он буквально был окружен ими. Прежние его наставники сделались министрами; император воздает почести им, воздвигает статуи, которые ставит даже среди своих пенатов (домашних богов). Консульское звание давалось прежде только лицам из римской знати, а теперь консулом мог быть человек без «родословного древа». Марк проявил широкое гостеприимство в отношении риторов и философов, так что в то время среди ученых и мудрецов началось «переселенческое» движение в Рим. Между этими странниками, конечно, были и дюжинные умы, и просто шарлатаны; пользуясь такой слабостью императора, они вели себя заносчиво, оскорбляли римлян, а оскорбляемые осыпали их насмешками, подтрунивали над «философским плащом» и над безобразной прической «мудреца», даже борода и ногти философа осмеивались. Этих пришельцев обвиняли в жадности, обжорстве, нахальстве, мстительности... «Гостеприимный хозяин» видел недостатки своих гостей, но, оставаясь мудрым, никогда не смешивал самого учения со слабостями и прорехами в совести тех, которые возвещали это учение: Марк хорошо знал, что немного найдется людей, способных не разъединить слова с делом.

«Уважай истинных философов, снисходя, без порицания, к мнимым мудрецам, но не давайся им в обман» — таково было правило императора. В бытность свою в Александрии он расхаживал по городу без всякой свиты, носил «плащ философа» и жил, как жили тогда мудрецы. В Афинах Марк Аврелий открыл кафедры по всем наукам, назначив лекторам большое содержание.

Понятно, что приверженцы и охранители древних преданий, более всего ценившие в человеке непреклонность, суровость и воинскую доблесть, не были довольны новым порядком вещей, в силу которого высшие должности в государстве занимались «выскочками», т. е. лицами без «родословного древа», без военных талантов, но зато с несомненными признаками восточного происхождения... А сынов Востока истинные римляне всегда глубоко презирали. Авидий Кассий, храбрый воин, талантливый государственный человек, просвещенный, несмотря на любовь свою к императору, все-таки примкнул к партии недовольных новым порядком вещей... «Для управления государством, — говорил Авидий Кассий, — нужна не философия: тут нужно нечто другое»... Он кончил тем, что, к своему несчастью, стал во главе заговора против того, которого прежде в шутку называл «доброй любомудрией», т. е. философией.

Если бы такой человек, как Марк Аврелий, не обладал замечательным практическим смыслом и знанием людей, то пристрастие его к философам (не всегда стоявшим на высоте своего признания) могло бы вовлечь его во множество ошибок; но он умел выбирать людей среди окружающих его мудрецов, к которым относился не как к наставникам и друзьям, а скорее, как к братьям и сотоварищам по управлению.

Не лишним будет заметить, что в Риме значение философов возрастало постепенно. Греческие ученые издавна были воспитателями и учителями в семьях знатных римлян, а во II веке все, можно сказать, высокопоставленные особы и обеспеченные лица занимались философией; во всех больших городах существовали школы, в которых представители различных политических систем публично читали лекции, за что и получали вознаграждение от казны. Философия все более и более принимала характер религии: у той или другой философской школы были, как и у христианства, свои проповедники, миссионеры, духовные отцы и казуисты. Знатные люди содержали при себе философа, и он был другом вельможи, советником и даже стражем его духовной жизни. В горе и в беде обращались к «собственному» мудрецу, ища у него нравственной поддержки, утешения, а когда наступал смертный час, философ должен был научить мужественно расстаться с жизнью... И в то время первою обязанностью философа было: просвещать людей, оказывать им нравственную поддержку и вообще наставлять на истинный путь, что в отношении «власть имущих» мудрец должен был исполнять еще усерднее, так как от степени мудрости и чувства справедливости правящего лица зависело благополучие не одной сотни тысяч людей.