Но и теперь ни один итальянский город не сдался Аннибалу. Он решил провести зиму в Апулии и устроил себе укрепленный лагерь близ города Геруниума: было как раз время жатвы, и ежедневно две трети войска отправлялись в окрестные селения, чтобы добывать провиант на зиму.
В римском лагере, между тем, начались несогласия; в отсутствие Фабия, уехавшего в Рим, командование перешло в руки начальника конницы молодого Минуция. Минуцию несколько раз удалось отбить отряды карфагенян, вышедшие на фуражировку. Этого было достаточно, чтобы возбудить против Фабия бурю негодований и в лагере, и в Риме, за его нерешительность, за бесполезную трату времени. Римские демагоги (народные вожди), ненавидевшие Фабия, добились того, что, вопреки обычаям и законам римского государства, диктаторская власть разделена была между Минуцием и Фабием. Вскоре после этого необдуманность Минуция чуть не погубила римлян: с незначительными силами он двинулся навстречу Аннибалу и был бы разбит, если бы Фабий вовремя не пришел ему на помощь. Аннибал же, запасшись провиантом на всю зиму, спокойно продолжал стоять лагерем в Апулии.
Но римский сенат не терял бодрости; решено было снарядить небывалое войско — шесть легионов (тяжело вооруженных воинов). Римская армия таким образом была почти вдвое сильнее неприятельской; недоставало только хорошего предводителя. О Фабии нечего было и думать: народ громко роптал на его способ ведения войны; говорили даже, будто он намеренно ее затягивает. С трудом удалось добиться сенату выбора одного из своих кандидатов — Эмилия Павла: в товарищи ему был выбран Варрон, грубый, неспособный человек, известный только своими демократическими убеждениями и постоянной оппозицией сенату. В то время как в Риме велись эти приготовления, Аннибал двинулся еще далее на юг к крепости Канны, в которой находились римские склады провианта и оружия.
Огромное римское войско последовало за ним. Аннибал желал открытой битвы: победа могла принести ему именно теперь огромную пользу, поколебав римских союзников; обширная же равнина близ Канн, на которой превосходно могла развернуться конница, обещала верный успех.
Положение римлян было не так выгодно, и Эмилий Павл, ученик и сторонник Фабия, советовал не торопиться вступать в битву, а лучше заставить покинуть Аннибала свою выгодную позицию близ Канн. К сожалению, решающий голос в военном совете принадлежал обоим консулам по очереди; Варрон же думал только о том, чтобы поскорее померяться с врагом и, как только пришла его очередь, решил дать большое сражение в открытом поле. Римская кавалерия, как и всегда, выстроилась на флангах, пехота — в центре. Аннибал выстроил свою пехоту в виде полумесяца, причем в средине стояли кельты и иберийцы в национальном вооружении, по бокам — ливийцы в римских доспехах; конница, как и у римлян, расположилась по обе стороны пешего войска. Вскоре битва закипела по всей линии войск. Легионы без труда опрокинули стоявшие против них кельтские отряды и погнали их перед собою. Между тем стоявшей на левом крыле тяжеловооруженной коннице под начальством Гасдрубала удалось одолеть правое крыло римлян и обратить их в бегство. Легионы же, преследуя бегущих кельтов, принуждены были остановиться, наткнувшись на нетронутые еще отряды ливийцев, которые тотчас же с обеих сторон набросились на них. Гасдрубал, разбив правое крыло римлян, прошел позади неприятельского войска и ударил в тыл левому крылу, и без того уже утомленному непрерывными атаками легкой нумидийской конницы. Римляне не выдержали неожиданного натиска и побежали. Неутомимый Гасдрубал, предоставив нумидийцам преследовать бегущих, еще раз собрал свои отряды и направил их против легионов, которые все еще продолжали держаться. Это решило дело. Бегство было немыслимо, пощады же не давали; никогда, быть может, столь огромное войско не бывало разбито так окончательно и с таким незначительным уроном для победителя: Аннибал потерял 6 000 человек, из которых большинство были кельты; римлян пало 70 000, в том числе консул Эмилий Павл, две трети штаб-офицеров, восемьдесят лиц из сенатского сословия. Варрон спасся бегством и укрылся в Венузии.
Этот грандиозный, беспримерный успех, казалось, должен был привести Аннибала к достижению той цели, ради которой он пришел в Италию. Правда, римский полководец Сципион, брат консула, потерпевший поражение при Тичино, отправившись в Испанию после перехода Аннибала через Рону, занял весь берег от Пиренеев до Эбро и мешал высылке подкреплений Аннибалу из Испании. Но зато карфагенское правительство, до тех пор оставлявшее его совершенно без поддержки, под впечатлением каннской победы, решило помочь победоносному полководцу деньгами, войском и слонами.
Читать дальше