Виктор Савченко - Симон Петлюра

«Приметы Семена Петлюры: рост 166 см, среднее телосложение, внешность интеллигентная, серьезная, имеет привычку выставлять левую ногу вперед и держать руки перед собой; волосы на голове светло-русые, длинные, прямые, пробор с правой стороны, брови и усы русые, борода редкая, рыжеватая, глаза серые, большие, близорукий; при вечернем освещении читает с помощью очков; череп правильный, круглый, лоб плоский и широкий, нос прямой, лицо продолговатое...»

Можно сказать: юноша «без особых примет». Перед нами портрет обыкновенного молодого разночинца начала XX века, и опасность от него бескрайней Российской державе казалась очевидно минимальной... как от укуса комара. До тридцати годков такие «провинциальные господа» позволяют себе модные и смелые политические разговорчики и статейки антимонархические, а там, глядишь, обзаведясь семьей, поступаю на государеву службу и становятся осторожными либералами, «любителями галушек и этнографических застольных песен по праздникам».

Прокурор полистал и список запрещенной литературы, что была изъята у полтавских семинаристов. Прокурора переполняли назидательные мысли:

«Список запрещенной властями литературы в несведущих умах становится списком рекомендованных революционных книг. Их запрещенность порождает невиданный спрос, моду... Опять тот же книжный набор: Степняк, Чернышевский, Маркс — с добавлением Шевченко и Франко. Почему-то вся эта невинная беллетристика в современной России превращается в призывы к топору! Студенты начитаются о героях-революционерах и тут же пытаются им подражать. Воистину, Россия мыслит чувствами, а художественные книги становятся политическими манифестами... И всем этим юнцам обязательно хочется стать героями. Этих писателей требовалось еще лет тридцать назад высылать на каторгу, начиная с помещика Тургенева... Вот Достоевский после каторги остепенился и проклял всех этих революционных «бесов»...»

Прокурор утвердил предписание — продлить надзор за юношами, хотя про себя решил, что для империи сейчас большую опасность представляют «поляки и евреи», а скромная украинская молодецкая фронда будет в сонном полтавском мороке выпускать свой революционный пар только посредством застольных разговоров. И не беда, что семинаристы издавали нелегальный рукописный журнал «Рассвет» «малороссийского направления», все это казалось в 1901 году только юношеским задором и подростковым непослушанием, ведь империя была незыблема, сильна и обширна... Триста лет не было великой смуты на Руси, и триста лет династия Романовых удерживала эти бескрайние просторы... Кто же мог тогда предположить, что через шестнадцать лет...

Утопающая в зелени садов провинциальная Полтава не предоставляла «молодому человеку с амбициями» широкого поля деятельности для реализации своих талантов. Была Полтава тиха, нетороплива, опрятна и украиноговоряща, хотя для крупных городов украинских губерний Российской империи украинский язык на улицах и в семьях уже был скорее исключением из правил... Вся официальная да и приватная жизнь крупных городов была русскоязычной. Двести лет чиновники вели «дела», а учителя учили на русском языке. А вот Полтава сохранила свой казацкий колорит, гоголевский прищур, этнографическую девственность. Полковой казачий город был славен и богат во времена Хмельницкого и Мазепы. В начале XX века сельскохозяйственный черноземный центр Украины уступил в своем развитии промышленным районам: Харьковщине, Екатеринославщине, Херсонщине... Полтавская жизнь постепенно замерла на отметке «середина XVIII века».

Полтава была небольшим торговым городом с мелкими кустарными предприятиями. Город населяло (в начале XX века) всего около 53 тысяч жителей (в то время в Одессе — 415 тыс., в Киеве — 250 тыс., в Харькове — 176 тыс.). Полтавские улицы сохраняли преимущественно сельский вид: с одноэтажными домиками, с «садками вышнэвымы коло хат». Только 15% домов было каменными и только 5% улиц — мощенными. Небольшие фабрики производили «мелочи»: суконные ткани, кирпичи, свечки, мыло, горилку и пиво, табак, краски.

Патриархальная Полтава сохраняла все особенности украинского города, и это проявлялась в языке, одежде, быте (на Полтавщине украинцы составляли 92% населения). В городе в 60—90-е годы XIX века активно действовали «Громада», «Уния», «Братство тарасовцев» — кружки украинской национально-демократической интеллигенции. Полтавская и Черниговская губернии были единственными районами Украины, где сохранились и продолжали свою историю «старосветские помещики», где значительным и влиятельным слоем были украинские дворяне — «шляхтичи», в большинстве своем обязанные своими титулами казацкой сабле своих предков из XVII века.