Олег Калугин - Прощай, Лубянка!

О происшедшем инциденте я предложил с утра доложить резиденту, но мой коллега возражал, считая, что дело выеденного яйца не стоит. Тем не менее утром я зашел к Барковскому и рассказал о ночном задержании. Он пожал плечами, заметив, что в Москву об этом сообщать не будет, но если что-нибудь появится в бульварной прессе, то тогда отписываться придется нам самим.

Вполне вероятно, что мои похождения не прошли не замеченными контрразведкой. По крайней мере, один эпизод выглядел как попытка ФБР поймать меня на крючок.

На приеме, организованном левым издателем Карлом Марзани, со мной познакомилась весьма эффектная дама, предложившая после приема заехать к ней на чашку кофе. Все с тем же приятелем из политического департамента мы приняли приглашение. Что удивило нас на квартире новой знакомой, так это нежилой вид помещения. Зато она показала нам кучу фотографий, из которых следовало, что ее окружают одни военные и крупные ученые. Мне не понравилось ее поведение, в нем чувствовалась какая-то натянутость, игра. Контакт развития не получил, но примерно через месяц неожиданно она сама проявила инициативу. «У меня есть для вас что-то очень важное, — прощебетала она по телефону. — Приезжайте часов в десять вечера, я вас с нетерпением буду ждать».

«Э-э, тут что-то не то», — решил я, но любезно обещал заехать. В ее квартире я оказался не в десять, а в восемь. Изумлению и растерянности моей новой знакомой не было конца. Однако, оправившись, она предложила кофе, а затем принесла толстую папку с бумагами. «Эти секретные документы о новейших разработках в области авиастроения, в частности компании «Дуглас», хочет вам передать один мой друг», — сказала она, потупив глаза.

С чашкой кофе в руке я откинулся в кресле и воскликнул: «Но, дорогая, я в этом совсем не разбираюсь. Не надо мне ничего показывать. Я просто профан. Давайте я сейчас свяжусь с Амторгом. Они покупают в Америке технологию, станки. Может быть, их заинтересуют ваши диаграммы и документы». Я протянул руку к телефону, изображая готовность тот час же связаться с советской торговой организацией в США.

Такой вариант мою знакомую не устраивал. Я поблагодарил ее за угощение и, сославшись на занятость, ретировался.

Полгода спустя один из источников резидентуры, работавший в ФБР, сообщил, что с помощью этой дамы контрразведка готовила западню для некоторых советских представителей в Нью-Йорке. Среди них числилась и моя фамилия.

Другой эпизод, в котором я тоже усмотрел признаки назревшей провокации, возможно, был плодом воображения. На приеме в Пресс-центре ко мне проявила повышенное внимание рыжеволосая красавица, в прошлом участница конкурса «Мисс США», сумевшая завоевать первое место в штате Пенсильвания. Знакомство носило вполне светский характер до тех пор, пока однажды она после пары коктейлей не предложила поехать в соседний Нью-Джерси и переночевать там в мотеле. «Почему в Нью-Джерси, а не в Нью-Йорке? — спросил я ее шутливо. — Здесь полно гостиниц, где можно уединиться без лишних вопросов со стороны администрации». Моя соблазнительница надула губки, а мне вспомнилось, что в некоторых штатах считается преступлением интимная связь с женщиной, привезенной специально для этой цели из другого штата. «Так, может быть, мы выберем что-нибудь в городе», — уже смело предложил я, чувствуя, что моя персона нужна только в Нью-Джерси. Отвергнутая любовь больше не появлялась на горизонте.

1961 год ознаменовался серией международных событий, носивших поистине драматический характер: убийство бывшего премьера Конго Патриса Лумумбы; вторжение и разгром кубинских контрас в заливе Свиней; закрытие германской границы и возведение стены, физически отделившей Западный Берлин от ГДР; таинственная авиакатастрофа и гибель генерального секретаря ООН Дага Хаммаршельда.

Проблемы Африки и Кубы доминировали в заданиях Центра. Почти вся линия «ПР» гонялась за африканскими и латиноамериканскими дипломатами и студентами в поисках новостей, собирая массу различных слухов и личных мнений, а потом просеивая их через офицера информационной службы. Часть резидентуры готовила активные мероприятия, цель которых состояла в том, чтобы, распространяя слухи и подметные письма, возбуждать антиамериканские настроения в африканских миссиях при ООН и, наоборот, антиафриканские, расистские — среди рядовых американцев. На «чистых», то есть нигде ранее не использованных, пишущих машинках, в перчатках, чтобы не оставлять отпечатков пальцев, наши люди печатали сотни анонимок, рассылавшихся затем по адресам африканских дипломатов от имени вымышленных «борцов» за расовую чистоту Америки. В них наши авторы не стеснялись в выражениях, обзывая представителей пробудившегося черного континента самыми грязными именами. Некоторые опусы резидентуры на эти темы, к радости исполнителей, имели широкий общественный резонанс, публиковались в прессе как образчики низкопробной провокации куклуксклановцев.