Федор Раззаков - Кристина Орбакайте. Триумф и драма

И далее: «Очень жалко и вообще неприятно, что меня выставляют за такого страшного чеченца с большими усами и огромным кинжалом. Увез, значит, парня в Чечню и не вернул, украл, мол, внука Пугачевой. Что значит украл?! Я ни у кого ничего не крал. Это мой сын. Все это неприятная шумиха… Мне звонят друзья, родственники, все спрашивают, интересуются. Я могу выйти из этого, бросить все. Но если я отойду от сына, то буду винить себя в этом всю жизнь. Буду ругать себя, что не заступился за него.

Мне сложно вести борьбу с ними, потому что у них мощная пиар-команда, подключены все телевизионные и радиоресурсы, вы же видите. Но я в первый же день сказал: буду защищать сына, чего бы мне это ни стоило…»

Нашлось место в этом интервью и конкретно для Пугачевой: «Алла говорит: «Он (Дени. – Ф.Р.) должен быть человеком мира». Я говорю: «Слушайте, человеком мира он станет, на здоровье, только пусть он сначала просто человеком станет. А от места проживания и образования не становятся человеком мира»…

Как бабушка она (Пугачева. – Ф.Р.), конечно, очень любит Деньку. Но она глубоко ошибается сейчас – неправильно то, что она настаивает на том, чтобы он жил в Америке, без матери и отца…»

Заканчивалось интервью следующим резюме:

«Я надеюсь, что мы сможем договориться, я по-прежнему очень и очень хорошо (хорошо – это даже не то слово) отношусь к этой семье. Кристина и Алла должны все понять. Женщины… они, знаете, такие… Но кто-нибудь им сумеет все объяснить».

Увы, до примирения было далеко. Что неудивительно: ведь последние слова Байсарова, по сути, утонули в его предыдущем заявлении – что Орбакайте и ее мама антипатриотки, люди, которым наплевать на судьбу России и ее молодого поколения.

В те самые часы, когда номер «Твоего дня» с этим интервью поступил в киоски «Роспечати», Орбакайте тоже не сидела сложа руки – она приехала в частную школу «Президент» на Рублевке (поселок Сосны Одинцовского района), чтобы встретиться наконец со своим сыном. Причем приехала туда не одна, а со своим адвокатом Татьяной Акимцевой, представителями органов опеки и журналистами «Комсомольской правды». Последние затем и описали этот визит во всех подробностях. То, как на территорию школы охрана пустила адвоката и представителей органов опеки, а вот главную гостью – Орбакайте – дальше ворот не пустила. Далее обратимся к тексту статьи:

«– Почему вы не пускаете меня к сыну? – спрашивает у сурового охранника Кристина.

– Велено не пускать… – бурчит охранник, стыдливо отводя глаза в сторону.

– Кто вам сказал, что меня нельзя пускать? – В эти минуты Кристина еще надеется, что страж откроет железные ворота и она увидит сына.

– А вы сообщили, что к ребенку приехала мать? – удивляются представители певицы.

– Да. Мне сказали, что нельзя пускать… – настаивает охранник.

Тем временем из школы выходит адвокат певицы.

– Руслан Байсаров запретил вам находиться на территории школы. Они просят удалиться.

– То есть сегодня я не увижу ребенка? – Несчастная мать чуть не плачет у железного забора.

– Я думаю, что да… – адвокат певицы тоже отводит глаза в сторону. К сожалению, в этой ситуации юридическая помощь бессильна. Тут, на Рублевке, видимо, другие законы…»

А вот как описал этот визит «Московский комсомолец» (автор – Т. Федоткина):

«Адвокаты Руслана Байсарова, комментируя эту ситуацию, отмечают обилие телекамер, которые сопровождали Кристину в ее «крестовом походе». Дескать, охрана сперва решила, что все это – журналистский вояж, от которого необходимо защищать ребенка. Тем более самой Кристине нет никакой необходимости рваться на уроки, она вполне может приехать в дом к Руслану. Да и сам чеченский бизнесмен подтверждает, что он звал Кристину и к себе домой, и на суд в Грозный, предлагал полное обеспечение ее путешествия, но Орбакайте от всего отказывается и даже не желает с ним разговаривать. Сторона Кристины Орбакайте, в свою очередь, указывает на незаконность действий администрации школы. Даже если принимать во внимание решение Грозненского суда, то согласно его определению Кристине Орбакайте, так же, как и Алле Пугачевой, запрещено лишь изменять место жительства ребенка, а не приближаться к нему. Следовательно, никто не мог запретить матери, да еще в сопровождении представителей органов опеки по месту регистрации ребенка, посетить его в школьном заведении. Сторона Байсарова утверждает, что если бы Кристина поставила Руслана в известность о своих намерениях, то никаких проблем не возникло бы, но Байсаров узнал о ее приходе после звонка из школы и испугался, что представители органов опеки попытаются забрать мальчика. Кстати, никакой охраны со стороны Байсарова в школе не присутствует.