Борис Флоря - Иван Грозный

Неудивительно, что в ноябре 1551 года в Москву пришли сообщения, что часть казанской знати вступила в сношения с Ногайской ордой и ведет речь об отстранении Шах-Али от власти. Эти известия должны были вызвать в Москве тем большее беспокойство, что к этому времени здесь стало известно, что русские успехи в Казани, нарушавшие сложившийся баланс сил, вызвали враждебную реакцию в Крыму и в Стамбуле.

Летом 1551 года Астрахань и Ногайскую орду посетили послы нового крымского хана Девлет-Гирея и султана Сулеймана, призывавшие к объединению всех мусульман для борьбы с Русским государством. Посол султана Ахмед-ага предлагал «хандыкерю (то есть султану. — Б.Ф.), и Крыму, и Астрахани, и Казани и нашим Ногаем соодиначитися и твою землю воевати», писал Ивану IV один из ногайских мурз. Таким образом, положение Шах-Али в Казани оказалось непрочным, и возникла необходимость в новых мерах, которые помогли бы удержать Казань в сфере русского влияния.

В ноябре 1551 года к хану Шах-Али отправился с особой миссией Алексей Адашев. О характере его миссии дает представление запись официальной летописи об обязательствах, которые дал Шах-Али царскому посланцу, скрепив их присягой. Хан обязался «лихих людей побита, а иных казанцов вывести, а пушки и пищали перепортити, и зелие (порох. — Б.Ф.) не оставити». Ясно, что теперь о сколько-нибудь длительном правлении Шах-Али в Казани не могло быть и речи. Весь смысл его дальнейшего пребывания на ханском столе сводился к тому, чтобы тем или иным способом устранить противников Москвы и, лишив город боеприпасов и артиллерии, сделать его неспособным к сопротивлению. Во время переговоров Шах-Али также настойчиво советовали, «чтоб укрепил город людми рускыми», но на это хан не согласился. Все это ясно указывает на то, что с осени 1551 года в Москве был определенно взят курс на аннексию, включение Казанского ханства в состав России, причем в самое ближайшее время. Русское правительство готово было действовать со всей решительностью. Выбор же Адашева для столь ответственного поручения свидетельствовал о том, что любимец царя к этому времени играл уже важную роль в проведении восточной политики Русского государства и успел зарекомендовать себя как жесткий, далекий от сентиментальности политик, по крайней мере по отношению к «бусурманам». Шаги, предпринятые Стамбулом, заставляли русских политиков торопиться.

На этом этапе усилия прилагались к тому, чтобы присоединение Казани совершилось мирным путем. По-видимому, с этой целью были начаты тайные переговоры с казанской знатью. Мы не знаем, что именно обещали тому или иному из казанских вельмож, чтобы склонить его к желательному для Москвы решению. Хорошо известен, однако, итог переговоров. В январе 1552 года к Ивану IV обратились находившиеся в Москве казанские князья с «челобитьем», чтобы царь «свел с Казани» Шах-Али и прислал в Казань своего наместника, «а держал бы их тако же, как и во Свиазском городе». Все доходы, поступавшие ранее хану, должны были поступать теперь в царскую казну. «Как царь Шигалей съедет, — заявляли князья, — и казанцы все государю дадут правду (то есть принесут присягу. — Б.Ф.) и наместников его в город впустят и град весь государю здадут». Челобитье, конечно, было инспирировано самими русскими властями. Очевидно, что после положительного ответа царя Казанское ханство должно было превратиться в одну из областей Русского государства, хотя, возможно, населению ханства, как ранее населению Горной стороны, также могла быть выдана жалованная грамота, предоставлявшая какие-то дополнительные права.

Для обсуждения с Шах-Али вопроса о его уходе с ханского стола в Казань снова отправился Алексей Адашев. В беседе с ханом выяснилось, что некоторые из намеченных ранее мер Шах-Али удалось провести в жизнь («пушки большие и пищали и зелие вывезено»), но не всех противников московской ориентации он успел устранить, «и говорил ему Алексей, чтобы Касын молну (муллу. — Б.Ф.) убили и иных людей, на чем правду дал». Алексей Адашев передал хану наказ царя, «чтобы... пустил князя великого людей в город».

Все эти сообщения позволяют составить представление о русском плане подчинения Казани. Ввод в Казань русских войск еще во время пребывания Шах-Али на ханском троне должен был стать гарантией того, что новое соглашение царя с казанской знатью будет выполнено. Однако осуществить план так, как его наметили, не удалось. Шах-Али снова отказался впустить русские войска в Казань.